Вторая жена - [68]
Когда я решилась поговорить с Пейдж, она и не думала раскаиваться и совсем не была похожа на сумашедшую.
— Мартин не уживается с детьми, — сказала она, перекладывая Чарли от одной груди к другой. Я заметила, что он сосет грудь уже не так радостно и жадно, как раньше. — Он всегда возвращается домой не вовремя, мне постоянно приходится отвлекаться на стирку его рубашек, на его еду.
— Но что-то из этого можно поручить Линде?
Она некоторое время размышляла над моими словами. Но потом ее лицо приняло такое восторженное выражение, что я не узнала Пейдж.
— Он мешает мне полностью сосредоточиться на детях.
Я покачала головой. Пейдж была не в себе.
— Когда ты последний раз была у доктора?
— В этом нет необходимости, — она посмотрела на своего сына, лениво сосущего грудь. — Мамочка в порядке, правда? У нас все хорошо.
— Ты должна сходить к врачу, — сказала я.
В тихой хорошо организованной кухне слышалось только гудение стиральной и посудомоечной машин. Наверху близнецы вяло переговаривались с Джексоном и Ларой. Было только 4.00 субботнего дня, но стол уже был накрыт для детского ужина в 6.00 и таймер печи установлен на 5.30.
Выпрямившись неестественно прямо, я сложила руки на коленях.
— Очевидно, я не могу считаться большим авторитетом в области сохранения брака.
— Очевидно, — ответила Пейдж грубо.
— Но все же, Пейдж. Я кое-что знаю о жизни в браке.
— Знаешь что?
— Как внушить себе, что делаешь все правильно.
Чарли откинул голову назад и сосок выскочил у него изо рта.
— О, смотрите, — воскликнула Пейдж. — У нас болит губа. Мой бедный малыш. — Она уткнулась носом ему в щеку в приступе страстной нежности. — Мамочка тебе поможет.
Я не часто думала о своей матери и могу с уверенность сказать, что пока она была жива, моя мать не часто думала обо мне с истинно материнским чувством. Во-первых, онка всегда слишком уставала, зарабатывая нам на жизнь после того, как отец покинул нас. Во-вторых, она не любила меня. Так что многие из своих проблем я вынесла через порог ее дома, если верить руководству самопомощи, утверждавшему, что матери закладывают фундамент нашей жизни. Пока она была жива, я делал вид, будто она умерла. Когда она умерла, я на некоторое время сделала вид, что ее вообще не существовало.
— Послушай меня, Пейдж. — Пейдж не отводила глаз от Чарли. Я встала и выхватила бедного Чарли из ее рук. Он был такой плотный и тяжеленький и пах полуперевареным молоком. Он запротестовал против моего внезапного вторжения, но мне было все равно. — Ты выслушаешь меня. Очень легко считать себя во всем правой. Да, раньше я говорила себе: «Роуз настолько самодовольна. Она не заботиться о Натане так, как ему нужно. Она сама будет виновата в том, что потеряет его. Такая безответственная женщина как Роуз не заслуживает такого мужа как Натан». В конце концов, я почувствовала своим долгом спасти Натан от Роуз.
— И тебе это удалось. Ну и что?
— Ты прожла почку невозврата, Пейдж. Мы можем убедить себя в чем угодно. Вот беда нашего разума. Он слишком гибкий.
Пейдж встала и протянула руки к Чарли:
— Отдай мне моего сына, — приказала она. — Ему нужна я.
Я прижала Чарли к себе.
— Ты что, искренне считаешь, что детям будет лучше без Мартина?
— Кто бы говорил.
— Феликс с Лукасом ужасно страдают.
Пейдж удалось вырвать Чарли у меня.
— Я ценю твою заботу, Минти, — она отвернулась. — Но я бы предпочла, чтобы ты не вмешивалась.
— Не думай, что если я была далеко, то совсем забыла о тебе, — сказала Гизелла. — Я хочу знать все. Сначала ты возненавидишь меня за назойливость, но потом будешь благодарна.
Гизелла месяц была на юге Франции, но по возвращении она сразу позвонила мне и пригласила на обед. Я отправилась встряхнуться из офиса «Передокс» на машине «Вистемакс», что, собственно, и не собиралась скрывать от Деби и Ко. Гизелла сидела в салоне. Она была оживленной и загорелой и тепло расцеловалась со мной.
— Я надеюсь, что ты не даешь спуску Тео, — продолжала она. — Если вы будете слишком сговорчивы, юристы пустят дело на самотек.
Автомобиль, тихо урча, катил в сторону Кенсингтона. Я отчиталась о своей финансово-правовой ситуации, а потом спросила:
— Тебе кто-нибудь помогал, Гизелла, когда ты сама была в подобной ситуации?
Она поколебалась:
— Иногда… Ну, Маркус кое-что делал. Он неплохо разбирается в такого рода вещах.
— На самом деле, наследство не самая большая моя забота. Вот мальчики… Они скучают по Натану.
Она посмотрела на свои руки, элегантно лежащие на коленях.
— Понимаю, это ужасно.
— Иногда их печаль слишком велика, чтобы ее вынести. Они собрались идти к нему на днях. Даже собрали рюкзаки в дорогу.
Несколько разных выражений промелькнули на гладком лице Гизеллы.
Наконец она сказала:
— Это придется пережить. — Она открыла сумочку и достала записную книжку. — Сейчас мне нужен твой совет. Вернее, я собираюсь вступить с тобой в переговоры и предложить тебе взятку.
— Предполагаю, дело в Маркусе?
— В некотором роде все мои дела касаются Маркуса. Я пыталась ограничить его присутствие в моей жизни, но это оказалось невозможным. Он как бы… всегда со мной.
— Потому что ты сама хочешь, чтобы он был в твоей жизни, — напомнила я.
Роуз Ллойд даже не подозревала, что после двадцати пяти лет счастливого супружества ее муж Натан завел любовницу и подумывает о разводе. Но главное потрясение ждало впереди: любовницей Натана оказалась лучшая подруга Роуз и ее коллега по работе Минти…
Слейт Клайборн – бывший морской пехотинец и снайпер, видевший и делавший то, чего не должен переживать ни один человек. Он возвращается в родной город на пасторальном острове Пиберри, отчаянно желая привычной рутины, от которой когда-то хотел сбежать. Израненный и мертвый душой, Слейт не в состоянии находиться в окружении людей, в то время как его тело – смертоносное оружие, а ночные кошмары не дают ему спать. Слейту не удается сдержать клятву, данную умершему у него на руках командиру – пожилой человек просил присматривать за его дочкой. Однако, вопреки ожиданиям, восторженная Холли Харпер оказывается отнюдь не маленькой девочкой с косичками.
Захватывающе, романтично, страстно и эмоционально! Ребекке необходима работа, даже если это означает, что ей придется немого соврать, безобидная святая ложь. Она не собирается наступать на те же грабли – существует незыблемое правило: встречаться с боссом – это плохая идея, очень и очень плохая. Это означает, что ты облажался по полной, и совершенно не в лучшем смысле этого слова. Все просто, не правда ли? Дин Брент – миллиардер, владелец знаменитого казино в Лас-Вегасе. Сильный, привлекательный и сексуальный, живет исключительно по своим правилам.
Сможете ли вы влюбиться в кого-то, кто отправлял вам письма?Лучшая подруга Бьянки Гардинер, Грета, просит написать письмо её брату на линию фронта.Она соглашается, потому что давно тайно влюблена в него. Бьянка не ждёт ответа, ведь он никогда не обращал на неё внимания. Однако Калеб отвечает ей, и просит ещё больше писем. Бьянка использует свои письма в качестве исповеди каждую неделю, вкладывая в них свою душу и переживания, с которыми она больше ни с кем не делится.Офицер Калеб Саттен влюбляется в Бьянку через письма, которые она присылала ему в течение двух лет.
Закрытая дверь — это всегда интересно. Но есть такие двери, которые лучше не открывать. Анжелике довелось убедиться в этом на собственном опыте. Обычная девушка, привыкшая к комфортной жизни в 21 веке, она и не подозревала, чем закончится её увлекательное путешествие в Париж. Вместо захватывающих прогулок по Городу Любви, Анжелике пришлось стать участницей необъяснимых событий, едва не стоивших ей жизни. Разве могла она предположить, что окажется в далёком, мрачном Средневековье и станет претенденткой на роль фаворитки короля? Как девушке удастся выпутаться, и кто поможет ей вернуться домой?
Вторая и заключительная книга в серии «Борден».ПРЕДУПРЕЖДЕНИЕ: в книге содержатся довольно грубые сексуальные сцены и нецензурная лексика, что некоторые могут посчитать оскорбительным.Я влюбилась в очень плохого человека.Маркус Борден — тот самый очень плохой человек, но я уже знала это.И приняла это.Я просто не ожидала оказаться втянутой во мрак того мира, который он так тщательно от меня скрывал.Но теперь он впустил меня туда и продемонстрировал, на что способен — и это пугает.Меня пугает мысль, что у мужчины, которого я люблю, есть враги.
Трудно бороться за свою любовь, когда ты в отчаянии. Трудно понимать, что бессилен сделать что-то кроме того, что уже делаешь. Особенно трудно ждать, когда любимый человек снова сорвется - а он сорвется, ведь ты уже не сомневаешься в этом, потому что по-другому еще не было ни разу. Женя - наркоманка. И Дима постоянно на грани вместе с ней. На грани смерти. На грани любви. РОМАН ЗАВЕРШЕН.