Вторая в Семье - [23]

Когда рассудок постепенно стал её оставлять, до Рэн дошло, что у неё не осталось ни малейшего шанса добраться до поверхности этого странно-чудовищного фонтана.

"Видимо, не судьбы, — осчастливила ее своим присутствием последняя мысль".

На улице хмурились осенние тучи, предвещая хороший ливень и как прекрасное добавление — грозу. Осень ещё не до конца вошла в свои законные права, поэтому деревья радовали своими зелёными кронами, а в море ещё могли резвиться дети. Хотя какое там море, скорее это можно было назвать миниатюрным океаном. Зеркалистое море. Не зеркальное, как поначалу его называют приезжие или плохо образованные иностранцы, а именно Зеркалистое. Если поспрашивать местных, то можно услышать об этом названии прекрасную легенду — естественно, о красивой и трагичной любви мужчины и женщины. Именно в честь этого моря город и получил свое название — Зерград. Очень красивый и уютный городок на юго-западе страны.

…Завернувшись в шаль, графиня Полар выбралась из кареты, опираясь на руку своего верного слуги. Перед началом бури она хотела успеть прогуляться по песчаному пляжу. Пляж был почти пуст. Все рыбаки давно покинули это место, ожидая сильной грозы, лишь кое-где мельтешили без страха продолжающие играть маленькие дети.

Графиню ничуть не смущало их присутствие, хотя она очень ценила одиночество. После смерти мужа она специально перебралась в Зерград, чтобы без помех, без надоедливого внимания и вежливо-равнодушного сочувствия погрузиться в собственные размышления и, возможно, вскоре последовать за ушедшим мужем. Детей у неё никогда не было, лишь дальние родственники и старые друзья-коллеги супруга. Конечно, летом в Зерграде становилось шумно, но с приходом осени все постепенно разъезжались по большим городам.

Ступив на влажный песок, старая графиня посмотрела на сгущающиеся тучи и глубоко вдохнула свежий морской воздух, в котором чувствовалось некое напряжение: ощущалось приближение бури. От созерцания накатывающих волн её оторвало более интересное зрелище. Кто-то купался в море, точнее, двое плыли к берегу. Внимательнее присмотревшись, графиня увидела, как девушка с восхитительными зелёными волосами вытащила на берег другого человека. Оставаясь всё ещё наполовину в воде, она принялась делать искусственное дыхание.

"Какой неожиданный и красивый цвет волос. — Подумала графиня. — Она достигла его с помощью магии или какого-нибудь редкого зелья?".

Графиня Полар уже хотела возвращаться обратно в карету, как вдруг заметила, что у той самой девушки с великолепными длинными волосами… был… хвост! Хвост? Один неосторожный поворот, и вот по набегающим волнам ударил зелёный хвост.

Русалка! Живая русалка.

Немного подумав, графиня решила подойти ближе. Не то чтобы она раньше не видала этих загадочных существ, их часто можно было наблюдать здесь по весне. Просто перед наступлением шторма они всегда прятались на дне моря, не рискуя всплывать на поверхность. А эта не только всплыла, но и, не побоявшись людей, подобралась к берегу и спасла незадачливую пловчиху.

Елиана Полар остановилась в нескольких метрах от русалки, наблюдая, как та возвращает к жизни бледную девочку. Наконец, удовлетворённая своей работой, зеленовласая морская жительница заметила нежданную наблюдательницу. Теперь-то уж точно можно было признать, что цвет волос у неё естественный. На миг русалочка вздрогнула, но, сообразив, что пожилая женщина не причинит вреда, посмотрела ей в глаза, будто ища в них ответ.

Графиня поняла смысл этого взгляда и незамедлительно кивнула. И этим движением головы она не только отвечала на все вопросы, но и обещала позаботиться о спасённой девочке. Увидев всё, что нужно, в этом человеческом жесте, морская обитательница отвернулась и тут же исчезла в морских волнах, вильнув на прощание чешуйчатым хвостом.

— Волдей, — позвала графиня слугу, разглядывая лежащую на песке девочку. Бледная, худая, каштановые волосы. Немного поношенная одежда из обычного материала, ни нашивок, ни гербов. Ничего особенного, заурядная деревенская девчонка. Но вот черты лица… Гордый, вдернутый носик, разрез глаз, скулы, лоб, всё это для знающего глаза явно указывало на принадлежность к какой-то высокородной семье. Не рождаются в типичных семьях дети с таким аристократическим набором черт во внешности.

Графиня никогда не жаловалась на плохую память, а эта спасённая русалкой девочка ей кого-то очень сильно напоминала. Может, чья-то внебрачная дочь?…

— Хозяйка! — вымолвил подбежавший слуга.

— Волдей, помоги девочке, отнеси её в карету. Мы возвращаемся в особняк. Ах, да: и пошли кого-нибудь за лекарем.

— Хозяйка, — потупился он. — А может, лучше того, чароплёта какого-нибудь иль колдуна?

— Волдей, — поучительно ответила графиня, направляясь к карете, — единственным стоящим внимания магом был мой благоверный муж, остальные либо шарлатаны, либо бездарные неучи.

Рассудок мелкими каплями начинал возвращаться в голову, приступая фиксировать происходящее вокруг. Сначала вернулись ощущения, и назвать их приятными можно было, только если вспомнить, что альтернативой являлась смерть. Тело было тяжёлым, словно налитое свинцом, а голова жутко болела и вообще отказывалась признавать себя полноценной частью общества живых. В горле чувствовалась какая-то сжатость, а на языке ощущался вкус горечи. Вкус… Добро пожаловать — ещё одно чувство. Что дальше? Запах. Пахло какими-то лекарствами и… да, точно, пахло ромашкой и мёдом.