Вторая колыбель - [2]

Первые поселения были готовы в 2035-м, после шести успешных пилотируемых полетов, в ходе которых была проделана гигантская работа по выбору мест для будущих поселений, доставке и накоплению необходимого количества материалов, оборудования, запасов топлива, воздуха, продовольствия, воды и всего прочего, без чего человеку было просто не выжить на враждебной планете. Дальше, каждые два года, во время противостояний Марса с Землей (точнее, каждые 26 месяцев, когда Земля находится между Марсом и Солнцем, и расстояние между планетами кратчайшее), с Земли посылались экспедиции, иногда до трех в год. Еще в 2033-м на околоземной орбите начался монтаж двух гигантских орбитальных станций, способных принимать одновременно по три больших орбитальных челнока с Земли (или шесть посадочных модулей-челноков в марсианском варианте); и по два огромных межпланетных челнока, курсировавших между Землей и Марсом. Одна из них, "Ноев Ковчег", была оставлена на орбите Земли на высоте 1200 км; а вторая, "Мэйфлауэр", в том же 2035-м, году противостояния с Марсом, отправилась к нему. Будучи оснащенной помимо обычных химических реактивных двигателей (для маневрирования) еще и плазменными маршевыми, способными сообщать кораблю в космосе скорость втрое большую, станция за чуть более трех месяцев долетела до Марса. Кораблям с обычными химическими двигателями на это требовалось шесть-семь месяцев. Через неделю после прибытия на орбиту Марса она уже приняла первые два межпланетных челнока с восемьюдесятью первыми поселенцами и грузами, припасами и материалами для закладки первых двух временных баз. Cпускаемыми модулями-челноками, прилетевшими верхом на станции, люди и грузы были спущены на Марс; и к июню 2035-го две первых временных базы землян на северо-восточной оконечности земли Темпе, недалеко от кратера Барабашова, уже были полностью готовы. В том же году еще две партии людей и грузов были доставлены межпланетными челноками, и к концу года еще четыре поселения были готовы. В следующем, 2036-м, несмотря на то, что Марс и Земля уже были не в противостоянии, на красную планету было отправлено еще четыре межпланетных челнока, битком набитые грузами, необходимыми поселенцам до следующей экспедиции с Земли. К концу 2036-го на Марсе уже проживало 768 человек в шести поселениях. Посылать огромные корабли с людьми, техникой и материалами на Марс в период между противостояниями было экономически нецелесообразно, поэтому следующие пять экспедиций были посланы только в 2038-м, году следующего противостояния. Впрочем, в этот раз тоже было сделано исключение и два челнока сверх запланированных были посланы в 2039 году, чтобы покрыть насущные нужды колонистов и создать запасы для следующей партии. То было критическое время, когда надо было срочно наращивать присутствие землян для достижения необратимости колонизации, и Земля пошла на эти неоптимальные графики доставки ценных ресурсов. Правда, во второй половине 21-го века технология изготовления мощных плазменных двигателей и их эксплуатация были отработаны настолько, что это, в сочетании с достаточно большим флотом межпланетных челноков (их было уже четыре), позволило отправлять людей и грузы на Марс и обратно каждый год. Орбитальные станции, благодаря своим исполинским размерам (двойной тор с внешним диаметром 350 м, грузоподъемностью в 15000 тонн, с двумя причальными доками для межпланетных челноков и шестью для посадочных марсианских модулей и земных орбитальных челноков), служили перевалочными базами для людей и грузов по пути с Земли на Марс и обратно. И все же, главная цель колонизации Марса — полная экономическая независимость колоний от поставок с Земли даже сейчас, в 2110 году, спустя 75 лет с начала колонизации, все еще не была достигнута.

Уже во второй экспедиции, в 2035-м году, с Земли были доставлены анаэробные цианобактерии-экстремофилы Synechocystis, поглощающие углекислый газ и выделяющие на свету кислород. Их геном был расшифрован еще в конце 20-го века, и впоследствии модифицирован так, что они стали способны переносить крайне низкие температуры, большие дозы солнечной радиации, и обходиться мизерным количеством воды и света. Вместе с людьми им и суждено было стать пионерами терраформирования Марса (превращения планеты в пригодную для обитания). Их внедрили в подпочвенные залежи льда, где время от времени он таял под действием солнечного cвета и внутреннего тепла планеты, просачивающегося наружу. Они удивительно быстро приспособились к суровейшим марсианским условиям, начав синтезировать кислород. Конечно, их производительность была относительно невелика в сравнении с земными растениями, но это был единственный доступный тогда способ, не требующий особых затрат, если не считать прямой доставки кислорода с Земли. За первые двадцать лет после этого количество кислорода в атмосфере планеты увеличилось до приемлемого для того, чтобы завезти сюда мхи и лишайники (а позже и карликовые растения) из земной тундры. Приживленные в местах летних прорывов грунтовых вод, они стали бурно размножаться, увеличивая выработку кислорода в атмосферу. В местах их особенно бурного размножения почва потеряла свой характерный красноватый цвет, начиная приобретать знакомый земной оттенок. Наконец, через пятьдесят c лишним лет после своего дебюта, показав чудеса адаптации к суровому климату Марса; бактерии, мхи с лишайниками и растения насытили его атмосферу кислородом настолько, что давление атмосферы в глубоких низинах соответствовало земному на высоте четырех километров. В глубоких низинах, как гигантский каньон долины Маринера, глубина которого достигала шести километров, уже можно было бы дышать атмосферным воздухом, если бы в атмосфере Марса изначально не было так много углекислого газа. Хоть его содержание и сократилось с 95 % в начале освоения до 63 % сейчас, это было еще очень далеко до приемлемого для дыхания уровня. Более толстая атмосфера стала задерживать больше отраженного от поверхности тепла, и климат на Марсе стал мягчать. Хотя зимой температура в приполярных зонах и опускалась ночью до -82o по Цельсию, но это были уже далеко не те -143 °C, как в самом начале колонизации. А летним днем на экваторе была и вовсе божья благодать: +33 °C днем. Правда, летней ночью там же температура падала до -9 °C, но… Марс есть Марс! Само понятие времен года на Марсе было достаточно размытым, сильно отличающимся от земного. Марсианский год длится 687 земных суток, а продолжительность суток равна 24 часам 37 минутам. Вытянутость орбиты Марса (орбитальный эксцентриситет, равный 0,094 против 0,017 у Земли) приводит к тому, что лето в северном полушарии приходится на самый удаленный от Cолнца участок орбиты (афелий, равный 249 млн. км). Самый близкий к Солнцу участок орбиты (перигелий, равный 206 млн. км) Марс проходит, будучи обращенным к светилу южным полушарием. По законам центробежного движения, если планета движется по эллиптической орбите, то в афелии она имеет наименьшую скорость, а в перигелии — наибольшую. Поэтому северное лето на Марсе долгое и прохладное, а южное — короткое и жаркое. Северная зима, соответственно, короткая и умеренная, а южная — долгая и жестокая. Вместе взятые, северные весна и лето длятся заметно больше половины марсианского года. К тому же нестабильность угла наклона оси Марса в долгосрочной перспективе тоже приводит к размытости сезонных изменений климата. У Земли есть достаточно большой естественный спутник, своим притяжением стабилизирующий положение оси планеты, за счет чего сезонность климата на Земле ярко выраженная и стабильная. У Марса же оба его спутника, Фобос и Деймос, слишком малы, чтобы стабилизировать ось планеты. Множество разных факторов, включая эти, учитывалось при выборе мест для первых поселений.