Всю ночь напролет - [32]

— Я готов, — отозвался Джек.

Энн резко повернулась в его сторону. Он не мог… Ей всегда казалось, что он… Ах, какой же она оказалась дурочкой!

Энн устремилась было вперед, но Джек схватил ее за руку. Быстрым, едва уловимым движением, которое сторонний наблюдатель мог принять по ошибке за ее собственное, он развернул ее спиной к столу.

— Одну минуту, джентльмены, — произнес он. — Нам с миссис Уайлдер нужно уладить небольшое дельце. — Джек схватил Энн за руку, державшую шелковый веер, и, разжимая своими длинными пальцами ее совершенно одеревеневшие пальцы, раскрыл веер так, что он оказался между ними. — Вы дадите им пищу для сплетен по меньшей мере на две недели, если силой потащите вашу воспитанницу прочь из комнаты, — произнес он чуть слышно. На его губах играла улыбка, устремленный на нее взгляд был красноречивее любых слов.

— Мне кажется, что вывести ее отсюда будет не так-то просто, — парировала она.

— И тем не менее, — ответил Джек, — вы должны положиться на меня, как вы это уже сделали, следуя за мной в ее поисках. Прошу вас, миссис Уайлдер.

И Энн уступила. Она просто не могла поступить иначе, и именно благодаря тому его качеству, которое более всего внушало ей опасения. Однажды взяв на себя какую-нибудь задачу, он сумеет довести дело до конца.

— Изображайте полное равнодушие, — прошептал Джек, наклонив к ней голову, словно хотел полюбоваться веером. — Делайте вид, будто готовы зевать от скуки.

— Но это невозможно!

На миг в его серых глазах вспыхнули озорные искорки.

— Ради мисс Софии попытайтесь по крайней мере казаться беззаботной… Да, вы правы, миссис Уайлдер, — добавил он громко. — Вся эта сцена совершенно в духе Хогарта[16].

Он приблизился к столу и указал на пустое кресло:

— Мисс София, джентльмены, вы позволите?

Веддер открыл было рот, но прежде, чем он успел вымолвить хоть слово, Стрэнд произнес с нескрываемым удовольствием:

— Разумеется, полковник.

— Благодарю вас. — Джек уселся в кресло, скрестив ноги.

— Я сомневаюсь, что у вас есть при себе достаточно денег наличными, чтобы играть за этим столом, Сьюард, — произнес Веддер, окинув высокомерным взглядом костюм нового игрока.

Тут Энн впервые обратила внимание на одежду полковника. Она была строгой и довольно простой. Сьюард одевался скромно, как и подобает человеку с ограниченными средствами.

— Я готов поручиться за полковника Сьюарда, — протянул в ответ Стрэнд. — Тем не менее я выхожу из игры, чтобы дать ему возможность воспользоваться моими деньгами. Я удваиваю ставку.

— Вы очень щедры, Стрэнд, — произнес Сьюард.

— О нет, — ответил тот. — Я просто стремлюсь опровергнуть мнение, которое, к несчастью, сложилось у миссис Уайлдер по поводу моей зрелости. Что вы скажете на это, мадам? Разве отказ от участия в игре не является верным признаком зрелого мужчины? Черт побери, я готов держать пари, что так оно и есть.

Присутствующие в ответ громко рассмеялись, однако все внимание Энн было приковано к действиям Сьюарда.

— Ну а теперь, мисс София, — обратился к девушке Стрэнд, — не изволите ли перетасовать колоду?

Игра тянулась бесконечно. Каждая новая ставка и ответный ход заставляли пульс Энн резко учащаться. София, с лица которой не сходила ослепительная улыбка, напротив, казалась совершенно бесстрастной. Только лихорадочный румянец на ее щеках говорил о том, что постепенно она начинает отдавать себе отчет в серьезности своего положения.

Все больше золотых монет ложилось на стол. С каждой очередной картой лбы игроков помоложе все больше покрывались испариной. Время от времени они отхлебывали вино, чтобы промочить горло, бросая при этом нервные взгляды то на ухмыляющуюся физиономию лорда Веддера, то на бесстрастное, выражавшее лишь вежливый интерес лицо полковника Сьюарда. Наконец один за другим они выбыли из игры. Вскоре после этого и сама партия завершилась. Веддер решил, что Джек сблефовал, увеличив предложенную им ставку, которая и без того была необычайно высока. Но он ошибся.

У Джека была легкая рука, и он без труда выиграл. Веддеру ничего другого не оставалось, как только признать свое поражение, по возможности сохранив достоинство. Впрочем, как заметила Энн, последнего Веддеру явно не хватало. Он резко поднялся из-за стола, едва не опрокинув при этом кресло. Джек молча передвинул через стол монеты поближе к Софии, лицо которой теперь было белым как полотно. Двое молодых игроков, стоявших у буфета, не могли удержаться от ухмылок.

С особой, присущей только ему угловатой грацией Джек встал и подошел к Софии. Та подняла на него глаза.

Сейчас он ее поцелует, в отчаянии подумала Энн, и честь девушки окажется навсегда запятнанной. Даже если Джек не потребует от нее поцелуя, остальные станут повсюду рассказывать о том, какую ставку предложила им София, однако получила отказ. Тогда не только репутация ее погибнет, но и сама она станет всеобщим посмешищем.

«Бедная София, — подумала Энн. — Жалкая маленькая дурочка». Но, помимо сочувствия, в ее голове вертелась и другая мысль, не дававшая ей покоя и отчаянно рвавшаяся наружу.

Софии достанется поцелуй Джека, прикосновение губ которого до сих пор жило в памяти Энн. София узнает о том, какие мягкие и теплые они на ощупь… София.