Всякое - 90 - [2]
Все сравнивал с собой, она
Меж тем садится в свое вольво
И вдаль отчаливает чинно
Меня с безумным капуччино
Моим
Оставляя за прозрачным столиком придорожного бара
Господи! - думаю я - ирландец! рыжий к тому же!
Да - отвечают мне - но двадцати трех лет!
Так ведь пока доедет, кто знает, сколько ему будет!
Так ведь если останется - тебе столько уже и есть!
Что ж, я знал! это аргумент! но все же!
# # #
Вот чувственная самка-таракан
Но прелести в ней нету для меня
Иль, может быть, мне таракан прелестней
Увы, увы и он - ну, может, лишь как соотечественник милый - Так в этом случье и она
Самка таракана в смысле
Как односельчанка
Тоже
Мила
# # #
Вот кошка лапкою худой
В мохнатый сапожок обутой
По мордочке своей живой
Отсутствуя, во сне как будто
Проводит
Но обернется, Боже мой,
С улыбкой черной и кровавой
И череп наголо обритый
И уши длинные висят
И все такое - Свят! Свят! Свят!
Свят!
# # #
Купить за марку банку пива
А на другую - булку с сыром
Пойти по улице направо
А улица уходит криво
И упирается красиво
В какой-то прудик неглубокий
Присесть и чувствовать себя
Оставленным и одиноким
Заброшенным
Так прекрасно
И горько!
# # #
Какая прелесть в ресторане
На пятьдесят четвертой стрит
Почувствовать вдруг расстоянье
Которое как зверь висит
Отсюда до живой России
И вдруг почувствовать: Осилим
Почувствовалось: Все, все осилим!
И это осилим
И то осилим
Почувствовалось так
# # #
Он на нее орлом слетает
Чтобы совокупиться с ней
Она ж под ним внезапно тает
Как легкий снег живых полей
Российских
И он оказывается как в ямке
Огромным членом в землю прям-таки
Впрессован
Что и не выдернуть
# # #
Вся в кожаном и вышитом приходит
Сапог растегивает у бедра
И говорит: Вот так и жизнь проходит!
По-французски говорит
А завтра, может, уж пора
Ложиться не в постель - в могилу
Что улыбаешься? мой милый
С тобою вместе!
А улыбаюсь потому, что у нас на Руси это называется: и умерли в один день
# # #
Вот иду я молодая
Ничего уж не таю
Вот щас встанет рать святая
Крикнет мне: Живи в раю!
Да я и так уж среди рая
Да их столько, мать твою
Раев-то
Не разобрать в каком
# # #
Она прилетает блестя опереньем
В шестнадцать мальчишеских лет
И говорит:
Не хочется думать о жизни, поверь мне!
А смерти и вовсе что нет!
Но он прилетает по вольному ветру
По-девичьи дышит легко
И говорит:
До самой далекой планеты
Не так уж, друзья, далеко
И вправду, кажется, что недалеко
И каждому - верь!
# # #
Вот хлопнет дверцей, подбежит
Рука еще легко дрожит
От боевого мерседеса
За столик рухнет: Пить! - несут
Со льдом пленительный сосуд
Сосуд с сиянием небесным
И с тем же ужасом небес
Глоток - и снова в мерседес
И след ее простыл
И снова я один
# # #
- Как думаешь, полметра хватит?
Иль сразу брать метров на восемь?
- Вот подождем, как раз Аватин
Тут подойдет, его и спросим!
- Да, подойдет Аватин - жди!
Он на том свете уж, поди
Лет десять как!
- Ну и что! я же не об этом
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
«Москва» продолжает «неполное собрание сочинений» Дмитрия Александровича Пригова (1940–2007), начатое томом «Монады». В томе представлена наиболее полная подборка произведений Пригова, связанных с деконструкцией советских идеологических мифов. В него входят не только знаменитые циклы, объединенные образом Милицанера, но и «Исторические и героические песни», «Культурные песни», «Элегические песни», «Москва и москвичи», «Образ Рейгана в советской литературе», десять Азбук, «Совы» (советские тексты), пьеса «Я играю на гармошке», а также «Обращения к гражданам» – листовки, которые Пригов расклеивал на улицах Москвы в 1986—87 годах (и за которые он был арестован)
«Монады» – один из пяти томов «неполного собрания сочинений» Дмитрия Александровича Пригова (1940–2007), ярчайшего представителя поэтического андеграунда 1970–1980-x и художественного лидера актуального искусства в 1990–2000-е, основоположника концептуализма в литературе, лауреата множества международных литературных премий. Не только поэт, романист, драматург, но и художник, акционист, теоретик искусства – Пригов не зря предпочитал ироническое самоопределение «деятель культуры». Охватывая творчество Пригова с середины 1970-х до его посмертно опубликованного романа «Катя китайская», том включает как уже классические тексты, так и новые публикации из оставшегося после смерти Пригова громадного архива.Некоторые произведения воспроизводятся с сохранением авторской орфографии и пунктуации.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
«Монстры» продолжают «неполное собрание сочинений» Дмитрия Александровича Пригова (1940–2007). В этот том включены произведения Пригова, представляющие его оригинальный «теологический проект». Теология Пригова, в равной мере пародийно-комическая и серьезная, предполагает процесс обретения универсального равновесия путем упразднения различий между трансцендентным и повседневным, божественным и дьявольским, человеческим и звериным. Центральной категорией в этом проекте стала категория чудовищного, возникающая в результате совмещения метафизически противоположных состояний.
Своими предшественниками Евгений Никитин считает Довлатова, Чапека, Аверченко. По его словам, он не претендует на великую прозу, а хочет радовать людей. «Русский Гулливер» обозначил его текст как «антироман», поскольку, на наш взгляд, общность интонации, героев, последовательная смена экспозиций, ироничских и трагических сцен, превращает книгу из сборника рассказов в нечто большее. Книга читается легко, но заставляет читателя улыбнуться и задуматься, что по нынешним временам уже немало. Книга оформлена рисунками московского поэта и художника Александра Рытова. В книге присутствует нецензурная брань!
Знаете ли вы, как звучат мелодии бакинского двора? А где находится край света? Верите ли в Деда Мороза? Не пытались ли войти дважды в одну реку? Ну, признайтесь же: писали письма кумирам? Если это и многое другое вам интересно, книга современной писательницы Ольги Меклер не оставит вас равнодушными. Автор более двадцати лет живет в Израиле, но попрежнему считает, что выразительнее, чем русский язык, человечество ничего так и не создало, поэтому пишет исключительно на нем. Галерея образов и ситуаций, с которыми читателю предстоит познакомиться, создана на основе реальных жизненных историй, поэтому вы будете искренне смеяться и грустить вместе с героями, наверняка узнаете в ком-то из них своих знакомых, а отложив книгу, задумаетесь о жизненных ценностях, душевных качествах, об ответственности за свои поступки.
Александр Телищев-Ферье – молодой французский археолог – посвящает свою жизнь поиску древнего шумерского города Меде, разрушенного наводнением примерно в IV тысячелетии до н. э. Одновременно с раскопками герой пишет книгу по мотивам расшифрованной им рукописи. Два действия разворачиваются параллельно: в Багдаде 2002–2003 гг., незадолго до вторжения войск НАТО, и во времена Шумерской цивилизации. Два мира существуют как будто в зеркальном отражении, в каждом – своя история, в которой переплетаются любовь, дружба, преданность и жажда наживы, ложь, отчаяние.
Книгу, которую вы держите в руках, вполне можно отнести ко многим жанрам. Это и мемуары, причем достаточно редкая их разновидность – с окраины советской страны 70-х годов XX столетия, из столицы Таджикской ССР. С другой стороны, это пронзительные и изящные рассказы о животных – обитателях душанбинского зоопарка, их нравах и судьбах. С третьей – раздумья русского интеллигента, полные трепетного отношения к окружающему нас миру. И наконец – это просто очень интересное и увлекательное чтение, от которого не смогут оторваться ни взрослые, ни дети.
![Воровская яма [Cборник]](/storage/book-covers/08/086ec5131cfee1e9284b895205abfa019c8ddf36.jpg)
Книга состоит из сюжетов, вырванных из жизни. Социальное напряжение всегда является детонатором для всякого рода авантюр, драм и похождений людей, нечистых на руку, готовых во имя обогащения переступить закон, пренебречь собственным достоинством и даже из корыстных побуждений продать родину. Все это есть в предлагаемой книге, которая не только анализирует социальное и духовное положение современной России, но и в ряде случаев четко обозначает выходы из тех коллизий, которые освещены талантливым пером известного московского писателя.
Оксана – серая мышка. На работе все на ней ездят, а личной жизни просто нет. Последней каплей становится жестокий розыгрыш коллег. И Ксюша решает: все, хватит. Пора менять себя и свою жизнь… («Яичница на утюге») Мама с детства внушала Насте, что мужчина в жизни женщины – только временная обуза, а счастливых браков не бывает. Но верить в это девушка не хотела. Она мечтала о семье, любящем муже, о детях. На одном из тренингов Настя создает коллаж, визуализацию «Солнечного свидания». И он начинает работать… («Коллаж желаний») Также в сборник вошли другие рассказы автора.