Всякие диковины про Баха и Бетховена - [5]

Как две капли воды…

У Иоганна Амброзиуса был брат-близнец по имени Иоганн Кристоф. Говорят, братья были похожи во всём — они играли музыку в одной и той же манере, одновременно болели, совершенно одинаково разговаривали и думали. Они и внешне были так похожи, что, по слухам, даже жёны их путали! Мне в это верится с трудом: какая жена станет по ошибке ругать деверя, а не мужа за то, что тот засиделся в трактире…

2. Бедный Иоганн Себастьян остался сиротой, когда ему не было ещё и десяти лет. Его старший брат Иоганн Кристоф (знаю, знаю, его дядю тоже звали так, но, ей-богу, я не виноват!) был органистом и жил неподалёку. И вот маленького Баха и его брата Якоба отправили жить к нему. Представьте себе, каково это — оказаться на воспитании у старшего брата! Довольно странно. Правда, Иоганн Кристоф был на 14 лет старше, так что, наверное, вёл себя с ними как молодой отец.

Полуночные похождения…

Иоганн Кристоф взял на себя ответственностъ за образование Баха, в том числе, конечно, и музыкальное. Учась игре на клавесине, Бах делал, по мнению своего брата, слишком большие успехи. Баху быстро надоели школьные пьесы, которые ему приходилось разучивать, и он всё время клянчил у брата взрослые ноты. Иоганн Кристоф ему отказал наотрез. И тогда Иоганн Себастьян повадился вставать среди ночи, таскать эти ноты из шкафа и переписывать при свете луны. (Ему не разрешалось пользоваться по ночам свечкой. Интересно, а что если ему нужно было сходить в туалет?) Он переписывал ноты целых шесть месяцев, но, когда закончил, брат обо всём узнал и навсегда запер под замок обе тетради. Какая вредина…

3. В конце концов Баха отправили в школу, где он показал себя блестящим учеником. Он даже смог оплатить часть расходов на своё образование, натаскивая богатых мальчиков по латыни и выступая в хоре — его первый опыт профессионального музыканта.

Рост проблемы (или проблемы роста)…

В детстве у Баха был красивый высокий голос, но однажды он открыл рот, собираясь что-то сказать, и раздалось одновременно два голоса. К его прежнему высокому голосу присоединился новый — низкий. Следующие восемь дней каждый раз, когда Бах говорил или пел, возникала эта странная смесь из двух голосов. Потом низкий голос взял верх и Бах потерял свой нежный детский голосок, а вместе с ним и место в хоре.

4. Бах рос, и музыка завораживала его всё больше и больше, и он всё больше и больше хотел узнать о ней. Конечно, в то время не было никаких кассет или пластинок, и если он хотел послушать какого-нибудь знаменитого органиста или клавесиниста, то должен был сперва узнать, где он будет выступать, а потом каким-то образом добраться до места. В молодости он нечасто мог себе позволить поездки в экипаже. И вот однажды, чтобы послушать известного органиста, ему пришлось прошагать пешком 400 километров (250 миль)! Вот это да! Представляете? Надеюсь, органист того стоил.

Счастливая находка…

Как-то раз Бах возвращался из одного такого музыкального путешествия и по дороге у него кончились деньги. До дома оставалось больше чем полпути. Проходя мимо постоялого двора, он почувствовал запах еды — какая мука! Но тут со скрипом отворилось окно и кто-то выбросил на улицу пару селёдочных голов. Нас, наверное, стошнило бы от отвращения, но изголодавшемуся Баху они показались настоящим деликатесом. Он жадно схватил их, разломил и в каждой нашёл золотую монету! Что это было — несказанное везение или кто-то неизвестный увидел голодного юношу и сжалился над ним? Как знать…

5. С восемнадцати лет Бах сам зарабатывал себе на жизнь, берясь за любое дело в маленьких городках по соседству с Эйзенахом. Это оказалось для него весьма полезно, причём не только с материальной точки зрения, поскольку помогало ему развиться как музыканту, — Бах пробовал то и другое, сочинял разную музыку по разным случаям, играл с различными музыкантами. Правда, иногда, он приходил в отчаяние: старые зануды из городских советов или непрестанно его отчитывали, или попросту игнорировали. В одном месте ему сделали выговор за то, что он слишком надолго отлучился без спросу (он, как всегда, захотел послушать другого органиста); потом его отругали за то, что он слишком мало играет в церкви во время службы, потом за то, что он пригласил на хоры даму и там «занимался с ней музыкой». Гм… В другом месте три члена Совета, которых попросили подписать письмо, предоставлявшее Баху работу, заявили, что они слишком расстроены недавним городским пожаром, чтобы думать о какой-то там музыке, и, кроме того, у них нет при себе ни перьев, ни чернил! А в следующем городе, когда Бах сообщил этим господам, что он нашёл работу получше и хочет оставить свой пост, его почти на месяц посадили в тюрьму. Будучи Бахом, он, конечно же, весь этот месяц сочинял музыку. Но ему не дали ни пера, ни бумаги, и пришлось ему всё это держать в голове, а записать только тогда, когда он наконец оказался дома. У него, наверное, была исключительная память.

К тринадцати годам…

…Бах обрёл славу блестящего органиста и клавесиниста. Как и современные поп- и джаз-музыканты, исполнители во времена Баха чаще всего играли собственные композиции — они либо сочиняли их прямо во время выступления, либо писали заранее — для себя и для других. Известность Баха распространилась так широко, что дошла до славного города Дрездена, где тогда с большим успехом выступал французский органист и клавесинист Маршан. Кто-то решил, что было бы неплохо устроить музыкальное состязание между Бахом и Маршаном, и Баха вызвали в Дрезден. Он прибыл туда и вместе с несколькими знатоками музыки стал ждать Маршана. А тот так и не появился.