Вся жизнь конспирация. История семьи нелегалов - [15]

Сейчас припоминается, с каким необыкновенным волнением вошла я в кабинет начальника нелегальной разведки полковника Александра Михайловича Короткова.

Из-за большого стола в глубине кабинета энергично поднялся высокий широкоплечий мужчина средних лет и с приветливой улыбкой направился мне навстречу. Обратила внимание на его мужественное, волевое лицо, сильный подбородок, волнистые каштановые волосы. Одет он был в темный костюм безупречного покроя. Пронизывающий взгляд серо-голубых глаз устремлен на меня. Говорил низким, приятным голосом. Крепко пожав мою руку, он представил меня находившемуся здесь сотруднику. Втроем разместились за маленьким столиком, стоявшим перпендикулярно к большому.

После обстоятельной и очень дружелюбной беседы, когда вопрос в принципе был решен, Александр Михайлович пошутил:

— Глядя на нее, никто не подумает, что она может заниматься разведкой.

Это был камушек в мой огород. Причиной, видимо, явился мой невысокий рост, неброский, скромный внешний вид. Что он нашел во мне особенного, я так и не поняла. Полагала, что со стороны опытным работникам виднее. Приятно было сознавать, что мне оказаны высокая честь и большое доверие. Поверьте, это не просто красивая фраза! Тогда на меня произвели большое впечатление его простота в общении, располагающая к откровенности манера вести беседу, юмор. Говорил с доброжелательностью и знанием дела. И, как мне показалось, когда бы он захотел, мог расположить к себе любого собеседника.

На работу в разведку я пошла сознательно, с полным пониманием значения этой службы для государства и той ответственности, которую приняла на себя. Ни в то время, ни в последующем у меня не возникало ни малейших колебаний или запоздалых сомнений в правильности избранного в молодости пути. Я счастлива от того, что разведка стала делом всей моей жизни. Вскоре произошли важные и приятные изменения в личной жизни. Как подарок судьбы, — нежданно-негаданно появился он — Михаил, и она соединила нас, как говорится, на долгий путь на долгие года. Сильный, добрый, чуткий, верный и преданный друг. Я даже и в мыслях представить не могла, что все так получится. С первых дней возникло ощущение, как будто мы знали друг друга очень и очень давно. Рядом с мужем будни подготовки не казались такими уж напряженными, и радужные перспективы совместной работы вдохновляли и окрыляли нас, придавали силы. Одно давалось мне легче, другое — труднее, но я с усердием и терпеливо вникала в технологию нелегальной разведки.

С того момента, как мы решили пожениться, в кабинетах разведуправления начал разрабатываться вариант нашей совместной поездки на нелегальную работу. Это был напряженный период подготовки как для нас самих, так и для сотрудников аппарата Центра.

Что было сделано? Определена страна назначения — Австралия, а так же разработан и реализован план обеспечения нас иностранными документами, согласно которым мы являлись австралийскими гражданами. (Опустим здесь, по понятным причинам, технологию процесса этой непростой работы. Укажем лишь, что это были не фиктивные, поддельные, а подлинные, безупречные национальные документы.) Оговорены способы связи с Центром, а также разрешены финансовые вопросы.

В это же самое время мы, готовясь к командировке, активно совершенствовали иностранные языки, вживались в свои новые биографии, изучали правила использования оперативно-технических средств для поддержания связи с Центром: шифр, тайнопись, радиодело. И вот наконец-то подготовка подошла к концу. Снова, но уже в последний раз проверялась придирчиво и тщательно степень нашей готовности.

Первоначально перед нами была поставлена задача прочно обосноваться в Австралии на «постоянное» жительство, найти подходящую работу, составить себе репутацию добропорядочных лояльных граждан.

Все перечисленное выше в случае успешного развития и реализации являлось необходимым условием для того, чтобы позже приступить к выполнению главной разведывательной задачи, для чего мы и направлялись в командировку.

Накануне нашего отъезда в промежуточную страну, как мы узнали позднее, в Центр пришла срочная телеграмма:

«Канберра — Москва, Громову

Совершенно секретно

Получены данные («Вента»), что местная спецслужба взяла в активную разработку Петрова[3]. Агентом-вербовщиком выступает Майкл Бялогуски, музыкант польского происхождения. Оба пропадают в ночных барах и ресторанах. Петров допускает злобные реплики в адрес совпосла. Просим отозвать. 17.XI.53.

Сомов».

Это сообщение встревожило руководство нашего управления, ибо непредвиденный случай предложил совсем иной сценарий действий в отношении нас, к которому никто не был готов. Ну, скажем, можно ли быть готовым к землетрясению? К сходу снежной лавины? А можно ли быть готовым к предательству среди своих? А оно-то как раз и произошло…

В шифровке фразой «просим отозвать» недвусмысленно намекали, что дело вышло из-под контроля посольства и резидентуры и что под благовидным предлогом необходимо вызвать Петрова в Москву. Далее сообщалось, что «дальние соседи» из ГРУ передали кое-какие детали: АЗИО, австралийская разведка, заинтересовалась Петровым еще в июле 1951 года. Этот поляк, Майкл, у них проходил как опытный агент гитлеровской службы безопасности, поэтому-то и бежал из Польши. Военные разведчики предупреждали Петрова в отношении Майкла, но он ответил, что изучает Бялогуски в плане вербовки. Проверка показала — это двойная игра.