Вся ваша ненависть - [74]
Наша песня.
Я улыбаюсь до ушей и подпеваю, и вскоре слова подхватывают остальные. Даже учителя. И я кричу громче всех.
В конце Крис спускается со сцены, и мы смеемся, обнимаемся и целуемся. Потом танцуем, делаем глупые селфи и забиваем ими ленты друзьям на фейсбуке и в инстаграме со всего света. Когда выпускной подходит к концу, мы берем Майю, Райана, Джесс и еще кое-каких наших друзей и все вместе едем в «Айхоп», сидя друг у друга на коленях. А в «Айхопе» мы наедаемся до отвала оладьями и танцуем под песни из музыкального автомата.
Я не думаю о Халиле и Наташе.
Это одна из лучших ночей в моей жизни.
Восемнадцать
В воскресенье родители сажают нас в машину, и на первый взгляд кажется, что мы, по обыкновению, едем в гости к дяде Карлосу. Однако вскоре мы проезжаем мимо его района и уже через пять минут замечаем кирпичный знак, окруженный цветистыми кустами, который гласит: «Добро пожаловать в Водопадные Ручьи».
Вдоль свежевымощенной улицы вереницей тянутся одноэтажные кирпичные дома. Чернокожие дети, белые дети и все остальные играют на тротуарах и у себя во дворах. Двери гаражей открыты нараспашку, обнажая лежащий внутри скарб; на траве валяются брошенные велики и самокаты. Никто не опасается грабежей средь бела дня.
Это место напоминает мне район дяди Карлоса, но кое-какие различия сразу бросаются в глаза. Во-первых, здесь нет пропускных пунктов – впускают всех и никого не пытаются насильно держать внутри, однако люди, судя по всему, все равно чувствуют себя в безопасности. Во-вторых, дома тут поменьше и поуютнее. И если начистоту, то в сравнении с районом дяди Карлоса здесь гораздо больше людей, похожих на нас.
Папа сворачивает в тупичок и подъезжает к дому из коричневого кирпича. Двор здесь украшают кусты и невысокие деревца, а к крыльцу ведет выложенная булыжником дорожка.
– Ну, идемте, – говорит папа.
Мы выпрыгиваем из машины, потягиваясь и зевая. Сорок пять минут дороги – это вам не шутки шутить. С соседнего участка нам машет упитанный чернокожий мужчина. Мы машем ему в ответ и идем за родителями к дому. Сквозь стекло входной двери видно, что внутри он пуст.
– Чей это дом? – спрашивает Сэвен.
Папа открывает дверь.
– Надеюсь, наш.
Зайдя внутрь, мы оказываемся в гостиной. Тут воняет краской и лакированным деревом. Из гостиной в противоположные стороны ведут два коридора. Справа от гостиной располагается кухня с белым гарнитуром, гранитными столешницами и приборами из нержавеющей стали.
– Мы хотели, чтобы вы тоже его посмотрели, – говорит мама. – Так что давайте, оглядитесь.
Не буду врать – я боюсь пошелохнуться.
– Это наш дом?
– Я же говорю, мы надеемся, что да, – отвечает папа. – Сейчас ждем, когда одобрят ипотеку.
– И мы можем позволить себе здесь жить? – спрашивает Сэвен.
Мама вскидывает бровь.
– Да, можем.
– Ну так, а ежемесячные взносы и все такое…
– Сэвен! – шиплю я на него. Вечно он сует нос не в свое дело.
– Мы уже обо всем позаботились, – говорит папа. – Дом в Саду будем сдавать, а на полученные деньги оплачивать взносы. Плюс… – Он с хитрой и, признаю, очаровательной ухмылкой переводит взгляд на маму.
– Меня взяли на работу в «Маркхэм», – говорит она, улыбаясь. – Выхожу через две недели.
– Серьезно? – выдыхаю я.
Сэвен добавляет:
– Ого!
А Секани вопит:
– Мама богатая!
– Никто тут не богатый, приятель, – качает головой папа. – Успокойся.
– Но это нам поможет, – говорит мама. – Очень.
– Пап, и ты не против, что мы будем жить здесь среди лицемеров? – спрашивает Секани.
– Что это ты такое говоришь, Секани? – хмурится мама.
– Ну, он же сам всегда так говорит. Что люди здесь лицемеры, а в Садовом Перевале – нет.
– Ага, он и правда так говорит, – вставляет Сэвен.
Я киваю.
– По-сто-ян-но.
Мама скрещивает руки на груди.
– Мэверик, может, объяснишься?
– Ну, я говорю это не так уж часто…
– Постоянно, – хором перебиваем мы.
– Ладно, часто. Но может, я был прав не на все сто процентов…
Мама кашляет, и в ее кашле отчетливо слышится «ха!».
Папа на нее зыркает.
– Зато я понял, что место, где ты живешь, вовсе не определяет, лицемер ты или нет. И самое честное, что я могу сделать, – это защитить свою семью, а следовательно, из Садового Перевала нужно уехать.
– А что еще ты понял? – спрашивает мама, словно учительница, терроризирующая ученика на глазах у всего класса.
– Что жизнь в пригороде, а не у себя на районе не сделает тебя менее чернокожим.
– Спасибо, – кивает мама с довольной улыбкой.
– Так что, осматриваться будете или нет? – спрашивает папа.
Сэвен сомневается, а значит, и Секани тоже. Но блин, я хочу выбрать себе лучшую комнату.
– А где спальни? – спрашиваю я.
Мама указывает на коридор слева. Похоже, Сэвен и Секани понимают, что у меня на уме, потому что мы переглядываемся… И несемся к коридору.
Секани вырывается вперед, и я – пускай гордиться тут нечем – тяну его тощую тушку назад.
– Мамуль, она меня толкнула! – ноет он.
К первой спальне я добегаю быстрее Сэвена. Она больше моей нынешней комнаты, но не такая большая, как мне бы хотелось. Сэвен добегает до второй, осматривает ее, и по выражению его лица я делаю вывод, что она ему не понравилась. Значит, самая большая – третья, в конце коридора.
Шестнадцатилетняя Бри Джексон – дочь легенды андеграундного хип-хопа, который прославился уже после смерти. Бри хочет пойти по стопам отца и стать одним из величайших рэперов всех времен. Но для начала – хотя бы выиграть свой первый батл. А это непросто, когда в школе все считают тебя хулиганкой, а дома ждет пустой холодильник. Разочарование и гнев Бри изливает в своей первой песне, которая вскоре становится вирусной… Творчество – единственная надежда Бри на хорошую жизнь, однако слава приносит ей совсем не то, чего она ожидала.
Даже если весь мир похож на абсурд, хорошая книга не даст вам сойти с ума. Люди рассказывают истории с самого начала времен. Рассказывают о том, что видели и о чем слышали. Рассказывают о том, что было и что могло бы быть. Рассказывают, чтобы отвлечься, скоротать время или пережить непростые времена. Иногда такие истории превращаются в хроники, летописи, памятники отдельным периодам и эпохам. Так появились «Сказки тысячи и одной ночи», «Кентерберийские рассказы» и «Декамерон» Боккаччо. «Новый Декамерон» – это тоже своеобразный памятник эпохе, которая совершенно точно войдет в историю.
«Унижение, проникнув в нашу кровь, циркулирует там до самой смерти; мое причиняет мне страдания до сих пор». В своем новом романе Ян Муакс, обладатель Гонкуровской премии, премии Ренодо и других наград, обращается к беспрерывной тьме своего детства. Ныряя на глубину, погружаясь в самый ил, он по крупицам поднимает со дна на поверхность кошмарные истории, явно не желающие быть рассказанными. В двух частях романа, озаглавленных «Внутри» и «Снаружи», Ян Муакс рассматривает одни и те же годы детства и юности, от подготовительной группы детского сада до поступления в вуз, сквозь две противоположные призмы.
В сборнике представлены произведения выдающегося писателя Фридриха Горенштейна (1932–2002), посвященные Израилю и судьбе этого государства. Ранее не издававшиеся в России публицистические эссе и трактат-памфлет свидетельствуют о глубоком знании темы и блистательном даре Горенштейна-полемиста. Завершает книгу синопсис сценария «Еврейские истории, рассказанные в израильских ресторанах», в финале которого писатель с надеждой утверждает: «Был, есть и будет над крышей еврейского дома Божий посланец, Ангел-хранитель, тем более теперь не под чужой, а под своей, ближайшей, крышей будет играть музыка, слышен свободный смех…».
В повести рассматриваются проблемы современного общества, обусловленные потерей семейных ценностей. Постепенно материальная составляющая взяла верх над такими понятиями, как верность, любовь и забота. В течение полугода происходит череда событий, которая усиливает либо перестраивает жизненные позиции героев, позволяет наладить новую жизнь и сохранить семейные ценности.
События книги разворачиваются в отдаленном от «большой земли» таежном поселке в середине 1960-х годов. Судьбы постоянных его обитателей и приезжих – первооткрывателей тюменской нефти, работающих по соседству, «ответработников» – переплетаются между собой и с судьбой края, природой, связь с которой особенно глубоко выявляет и лучшие, и худшие человеческие качества. Занимательный сюжет, исполненные то драматизма, то юмора ситуации описания, дающие возможность живо ощутить красоту северной природы, боль за нее, раненную небрежным, подчас жестоким отношением человека, – все это читатель найдет на страницах романа. Неоценимую помощь в издании книги оказали автору его друзья: Тамара Петровна Воробьева, Фаина Васильевна Кисличная, Наталья Васильевна Козлова, Михаил Степанович Мельник, Владимир Юрьевич Халямин.
Когда даже в самом прозаичном месте находится место любви, дружбе, соперничеству, ненависти… Если твой привычный мир разрушают, ты просто не можешь не пытаться все исправить.
После смерти своей лучшей подруги Ингрид Кейтлин растеряна и не представляет, как пережить боль утраты. Она отгородилась от родных и друзей и с трудом понимает, как ей возвращаться в школу в новом учебном году. Но однажды Кейтлин находит под своей кроватью тайный дневник Ингрид, в котором та делилась переживаниями и чувствами в борьбе с тяжелой депрессией.
Аристотель – замкнутый подросток, брат которого сидит в тюрьме, а отец до сих пор не может забыть войну. Данте – умный и начитанный парень с отличным чувством юмора и необычным взглядом на мир. Однажды встретившись, Аристотель и Данте понимают, что совсем друг на друга не похожи, однако их общение быстро перерастает в настоящую дружбу. Благодаря этой дружбе они находят ответы на сложные вопросы, которые раньше казались им непостижимыми загадками Вселенной, и наконец осознают, кто они на самом деле.
Вскоре после самоубийства отца шестнадцатилетний Аарон Сото безуспешно пытается вновь обрести счастье. Горе и шрам в виде смайлика на запястье не дают ему забыть о случившемся. Несмотря на поддержку девушки и матери, боль не отпускает. И только благодаря Томасу, новому другу, внутри у Аарона что-то меняется. Однако он быстро понимает, что испытывает к Томасу не просто дружеские чувства. Тогда Аарон решается на крайние меры: он обращается в институт Летео, который специализируется на новой революционной технологии подавления памяти.
Однажды ночью сотрудники Отдела Смерти звонят Матео Торресу и Руфусу Эметерио, чтобы сообщить им плохие новости: сегодня они умрут. Матео и Руфус не знакомы, но оба по разным причинам ищут себе друга, с которым проведут Последний день. К счастью, специально для этого есть приложение «Последний друг», которое помогает им встретиться и вместе прожить целую жизнь за один день. Вдохновляющая и душераздирающая, очаровательная и жуткая, эта книга напоминает о том, что нет жизни без смерти, любви без потери и что даже за один день можно изменить свой мир.