Вся твоя ложь - [60]

Я представляю себе, как сильно, должно быть, Фрея боится своего появления в суде. Хотя мое любопытство увидеть наконец ее во плоти после того, как я столько времени провела в ее социальных сетях, все больше и больше разгорается. Джереми до сих пор пребывает в очень встревоженном состоянии. Чувство напряжения особенно нарастает в то момент, когда в обеденный перерыв мы покидаем комнату для переговоров и нас опять окружает толпа этих девочек-подростков, которые до сих пор зачем-то ждут в коридоре, чтобы увидеть своего кумира.

– Чего они тут толпятся? Он явно не из «Битлз», – пробормотала Барбара, проходя мимо них, но все же взяла Джереми под руку и повела его в буфет.

Там за соседним столиком уже расположились адвокаты обвинения, и Барбара дружески машет им рукой. Но на этом, как и положено по протоколу, взаимодействие сторон защиты и обвинения заканчивается.

К тому времени, когда нас наконец в половине второго вызывают в зал суда, я уже готова придушить Александру. Она – одна из самых самоуверенных и беспардонных женщин, которых я когда-либо имела несчастье знать. Она бесцеремонно высказывает свое мнение по любому вопросу, начиная с того, как должна быть выстроена линия защиты ее сына, заканчивая тотальным неодобрением работающих матерей. Изо всех сил я стараюсь держать язык за зубами. И когда наконец Джереми отправляют на скамью подсудимых, а Александра остается в публичной части зала суда, я испытываю явное облегчение от ее отсутствия рядом.

Судья заходит в зал и сообщает, что с учетом непредвиденной задержки сегодняшнее слушание придется отложить. Она приносит свои извинения и обещает позаботиться о том, чтобы заседание непременно состоялось завтра.

– Это и все на сегодня? – удивляется Джереми, когда мы покидаем здание Королевского суда. – Какая пустая трата времени и нервов.

– И денег, – добавляет Александра. – Вы только посмотрите на всех этих людей – адвокатов, консультантов, присяжных, полицейских, которые просто так простаивают в свое рабочее время. Что-то непременно должно быть сделано сегодня.

– Ох уж эта всеобщая жесткая экономическая политика, – с иронией качаю я головой.

И она бросает на меня злобный взгляд.

– Не нужно устраивать никаких разборок, – обращается Барбара к Александре. – Ничего страшного не произошло. Такое время от времени случается. Чаще, чем хотелось бы. Но, думаю, завтра все пойдет как надо.

Мы прощаемся, пожимая друг другу руки. Если я потороплюсь, то успею забрать Робин сразу же после уроков, до того как она отправится в продленку. По дороге в школу в первый раз за весь сегодняшний день у меня появилось время для размышлений по поводу вчерашнего появления Эндрю на пороге нашего дома. Признаюсь, я пребываю в полном бешенстве по его поводу. Особенно за то, что как только он объявился, так сразу же увел Робин. Я весь вчерашний день провела в мучительных переживаниях и подспудных страхах, что он забрал Робин навсегда, что на этот раз он ее не вернет.

Если я верну ее – нет, когда я верну ее, – то пойду в юридическую контору, получу консультацию и подам на развод. Я сделаю все возможное, чтобы запретить ему вот так запросто вторгаться в нашу жизнь и забирать мою дочь, когда ему это заблагорассудится. Этого не должно повториться. Во мне все сильнее нарастает гнев, острый и жгучий. Все эти школьные мамаши тоже пусть катятся к чертовой бабушке. Они не хотят меня знать? Прекрасно! Я тоже не хочу иметь с ними ничего общего.

Я выхожу из метро, полыхая яростью. От моего обычного состояния сопливого слизняка, скрюченного от холодного липкого страха в животе, не осталось и следа. Я выкинула его прочь. Теперь я – мегера, готовая иссушить всех этих надменных мамаш. Но что-то изменилось. Что-то теперь явно пошло по-другому. Я шла, готовая драться. Но я чувствую совсем иную ауру вокруг себя. Я не понимаю, что происходит.

– Привет, Сэди, – совершенно неожиданно здоровается со мной одна женщина возле школы.

– Привет, – говорит другая.

Вся группа этих мамаш улыбается мне, когда я прохожу мимо. Они на самом деле улыбаются – их лица открыты и дружелюбны. Они приветственно машут мне руками. Какого хрена? Я ничего не понимаю.

– Добрый день, – говорит мне третья женщина.

Я в полном замешательстве. Как будто я попала в альтернативную реальность.

– Сэди, – окликает меня Джулия, подходя ближе. – Я очень хотела увидеться с тобой. Как ты думаешь, мы можем поговорить?

Ситуация прямо на глазах превращается из странной в совершенно необъяснимую, как будто в пространственно-временном континууме образовалась трещина в другой мир.

– Джулия, – отвечаю я, стараясь, чтобы мой удивленный голос звучал как можно более нейтрально. – О чем ты хочешь поговорить?

– У наших отношений был просто ужасный старт, – говорит она. – Я думаю, нам надо попытаться начать все сначала.

Я стою в недоумении, понятия не имею, что на это ответить.

– Джессика рассказала мне о твоем имени на Доске почета. Школьные старосты вместе – это так замечательно!

Я моргаю:

– Да ладно тебе. Что это меняет?

– Это меняет все! Теперь стало очевидно, что ты заслуживаешь место в этой школе – вернее, Робин его заслуживает. Все встало на свои места. Но, честно говоря, ты должна была с самого начала рассказать нам об этом. Это избавило бы всех от стольких неприятностей.