Вся правда и ложь обо мне - [70]

Он кивает и встает.

– Надеюсь.

Бумаги я заполняю старательно, назвавшись Джозефиной Марш и выдумав номер паспорта, а потом до конца дня помогаю на всех уроках. Готовлю для всех напитки. Хочу заняться стряпней, рвусь на кухню, но мне не разрешают, потому что сегодня дежурят волонтеры Скотт и Клара, и я вижу, как они недовольны тем, что я прошу их дать мне еще какую-нибудь работу.

Наконец я выхожу пройтись – не хочу намозолить им глаза в первый же день. Им, наверное, не терпится обсудить меня. При школе живут десять волонтеров, и девять из них только сегодня увидели меня впервые. Дохожу до большой улицы, эстрада де Гавеа, и провожу следующий час, плутая по улочкам и переулкам. Теперь я воспринимаю их иначе, ведь у меня есть цель, дом и работа.

Блуждания приводят меня в джус-бар у подножия холма – первое заведение Росиньи, в котором я побывала. Хочу вернуться в прошлое, к себе прежней, той, что вышла из такси, спрятав наличные в белье, и объяснить ей, что действовать надо иначе. Хорошо бы мне удалось сразу направить ее в школу английского, чтобы она отдала деньги Бену и подала документы на участие в программе как полагается.

У меня есть немного мелочи, на сок хватит, и я заказываю тот же, который первым попробовала здесь, – розовый, с клубникой и арбузом. Сажусь за столик и готовлюсь растягивать удовольствие.

Я медленно пью сок и наблюдаю за прохожими. Хозяин лавки, где висят козьи туши, стоит в дверях. На этой же улице – заведение парикмахера, который побрил мне голову: он видит, что я смотрю на него, и приветственно поднимает руку. Вижу сварщика и продавца пестрой одежды, занятых своими делами. К остановке подъезжают автобусы, одни люди выходят из них, другие заходят. Провода сходятся и расходятся над головой. Тормозят такси. С ревом проносятся мотоциклы. Семья за соседним столиком ссорится, но, кажется, беззлобно. А я сижу и наблюдаю. Мне нравится потягивать сок через соломинку и знать, что в нем полно витаминов, от которых у меня прибавится сил.

Нравится знать, что мне есть где спать сегодня ночью, а еще есть работа, значит, я – часть сообщества. Облегчение от этих мыслей так велико, что мне требуются сознательные усилия, чтобы не лишиться чувств.

Смотрю, как подъезжает очередное такси. Выходит какой-то мужчина. На нем костюм, в котором он, наверное, уже запарился, он наполовину лыс, остатки черных волос старательно зачесаны назад. Он расплачивается с таксистом, наклонившись к его окну, и пешком идет по улице, ведущей на холм, явно зная дорогу.

Медленно проезжает полицейская машина. Я опускаю глаза. Может, меня до сих пор ищут, а я не хочу попасться. Правда, на себя прежнюю я уже совсем не похожа: я сильно похудела и с бритой головой выгляжу другим человеком. И все-таки я – именно та, кого они искали.

Дверца следующего подкатившего такси выпускает белую женщину с длинными спутанными волосами. На ней платье оттенка лайма и сандалии. Наблюдаю, как она расплачивается с водителем и идет вверх по улице, помахивая рюкзачком. Я уже видела ее раньше. Чуть поодаль навстречу ей выходит толстуха явно из местных, и они направляются дальше вдвоем, увлеченные разговором.

Очередное такси привозит троицу мужчин не старше тридцати, они вываливаются из него, ржут, заходят сюда, в бар, садятся за ближайший столик, толкаются и болтают во весь голос. Я съеживаюсь, становлюсь незаметной: меньше всего мне сейчас нужно привлекать к себе внимание, чьим бы оно ни было.

Быстро допиваю сок и направляюсь к школе английского. Домой. Непривычно называть ее так, но в настоящий момент она в большей степени мой дом, чем какой-либо другой.

Дом – странное понятие. Интересно, на самом ли деле он нужен мне.

12 20 дней

Просыпаюсь рано (наверное, больше никогда в жизни никуда не просплю), заправляю постель тихонько, чтобы не потревожить Жасмин, которая крепко спит, разметав волосы по всей подушке. Моя постель – матрас на полу, самое роскошное ложе на свете. Я здесь уже шесть дней, и если Жасмин встает рано утром, делает растяжку, а потом пишет дневник и пьет кофе, я обычно поднимаюсь еще раньше.

Перед сном я читала «Убить пересмешника». Бен прав – книги здесь подобрались в основном случайные, но есть и признанная классика, и я собираюсь перечитать ее всю том за томом. Я выхожу из комнаты, прихватив книгу с собой, тихонько спускаюсь на первый этаж, отпираю дверь и сажусь на крыльце, выходящем в переулок. Вон там, в переулке, я спала шесть ночей назад, теперь сплю на расстоянии всего нескольких метров, а кажется, будто в другой вселенной.

Это единственное время суток, которое принадлежит мне одной. Солнце заливает светом переулок, и хотя я сижу в тени крыльца, мои босые ноги на свету, им тепло. Сегодня мне предстоит провести несколько уроков для детей, готовить, показывать другим волонтерам, как надо учить рисованию, разобрать ящик книг по рисованию, присланный бывшим волонтером. Мне нравятся тихие посиделки с кофе на заре, но заполненные делами суматошные дни нравятся гораздо больше. Мне надо стать настолько неотъемлемой частью жизни школы, чтобы никто уже не мог обойтись без меня. Бену и Марии, у которой длинные седые волосы и доброе лицо, я сказала, что свободное время мне вообще ни к чему.