Вся правда и ложь обо мне - [39]

Размазываю слизь по лицу пальцами, потом вытираю пальцы о свою футболку, выставляю руки вперед, как остальные, и иду походкой зомби.

Никому до меня нет дела. Мне улыбаются другие зомби и зрители. Никто не знает, что я только что полоснула человека по лицу разбитой бутылкой. Повсюду люди с камерами и фотоаппаратами, но мне все равно, даже если по какой-то дурацкой случайности родители или полиция увидят меня в Интернете или в новостях, потому что к тому времени меня давно здесь не будет. Не знаю как, но я исчезну. А сейчас мне неважно, куда я иду.

Денег мне хватит, чтобы продержаться несколько дней, и это все, что мне сейчас нужно.

МЫ НИКОГДА НЕ ВЕРНЕМСЯ ДОМОЙ. Бэлла торжествует.

Знаю, что не вернемся, говорю я. Надо бы еще воды раздобыть.

ДА КОМУ ОНА НУЖНА, ЭТА ВОДА?

И когда-нибудь увидеться с Лили и Джеком.

УВИДИШЬСЯ. А ПОКА ЗАБУДЬ О НИХ.

Где-то за толпой слышна барабанная дробь. Солнце печет голову. Понимаю, что мне нужна питьевая вода, но Бэлла не дает задумываться об этом. Вот теперь я – это я, впервые с раннего детства, когда меня отняли у настоящей матери и отдали Блэкам.

Рядом идет беременная с пластмассовой головой и ручками младенца, сплошь в искусственной крови, – они будто торчат из ее настоящего живота. Девочка в костюме Белоснежки вся перепачкана запекшейся кровью и держит в руках куклу с отрубленной головой. Мальчишки-близнецы, одетые в лохмотья, как зомби из старых фильмов, волочат ноги, выставив руки перед собой, и безудержно хохочут. Я продолжаю идти все вдоль и вдоль пляжа: когда отель останется далеко позади, метнусь в сторону, и была такова.

А я все иду. Скалюсь в объективы фотографов. Собираю волосы обеими руками, скручиваю, пытаюсь сделать узел с длинной стороны, чтобы шее было не так жарко. Хочу посильнее размазать грим, но он уже высох, а когда немного погодя какой-то парень передает мне банку с зеленой и жирной гримерной краской, я обмазываю ей все лицо, чтобы стать совершенно неузнаваемой, хотя и знаю, что меня сразу же выдадут волосы.

Каждую минуту я жду, что сейчас меня схватят за плечо. Я же знала, что рано или поздно Бэлла на кого-нибудь нападет, и вот теперь это случилось. Я Бэлла, я накинулась с разбитой бутылкой на свою мать, я полоснула незнакомого человека по лицу, и теперь полиция гонится за мной.

Время от времени шествие останавливается, и начинается постановочная битва между зомби и людьми в костюмах полицейских и солдат. Зомби хватают зрителей, делают вид, будто кусают их, и тогда эти зрители превращаются в зомби и либо присоединяются к шествию, либо исчезают в толпе. Во время одной из таких битв зомби-монстр хватает меня и притворно кусает за плечо, хотя я уже и так зомби, я визжу так громко, как только могу, и вдруг замечаю, что все мои чувства, которым я не могу подобрать названия, весь ужас и ярость выплеснулись из меня вместе с этим визгом. Визжу снова, так громко и долго, что вокруг меня начинают собираться люди. И смеются. Мной восхищаются за то, как я вошла в образ, а я понимаю, что здесь самое место крайностям, так что я могу делать что угодно, все, что взбредет в голову. Могу быть кем угодно. Мне незачем быть Эллой Блэк, потому что в этот мир я пришла вовсе не как Элла Блэк.

Своего настоящего имени я не знаю.

И продолжаю визжать.

Проходит еще немного времени, и я понимаю, что пора делать ноги. Официант наверняка позвонил в полицию, а мои родители мобилизовали на поиски всех, кого только смогли, хоть в Бразилии они вообще как беспомощные.

Мне надо найти место, где есть Интернет, и начать поиски моей настоящей матери. Этот мистер Вокс явно поставил перед собой цель не дать ей встретиться со мной, но это же бессмысленно, и у него все равно ничего не выйдет, так как я разыщу ее сама. Моими желаниями никто не интересовался, а я как захочу, так и сделаю.

Если бы я не напала только что на двух человек сразу, то отправилась бы в аэропорт, улетела домой и дождалась там мою родную мать: она знает, где мы живем, и наверняка приедет за мной. Я просто могла бы сидеть у нас дома и ждать ее. Но теперь не могу, потому что ранила незнакомого человека бутылкой, у него все лицо было в крови. Я знала, что Бэлла когда-нибудь так сделает, так и вышло, а я не хочу в тюрьму.

Шествие достигает дальней точки пляжа Копакабана, я выныриваю из толпы, перебегаю через дорогу, уворачиваюсь от машин, а когда мне сигналят, оборачиваюсь, скалюсь и рычу, как зомби. Пробежав по какой-то улице, я возвращаюсь к той самой, на которой стоит наш отель, – «авенида Носса Сеньора де Копакабана». Хуже места и представить себе нельзя. Надо убираться отсюда как можно быстрее. Бегу прямиком к какому-то автобусу, нахожу в кармане мелочь, отдаю ее водителю, толкаю металлический турникет, сажусь у окна и гляжу в окно. Жаль, что у меня нет какой-нибудь шляпы. Ведь искать будут белую девушку с лиловыми волосами.

Через пару минут автобус проезжает мимо нашего отеля. В этот момент я быстро выглядываю в окно, а потом порывисто наклоняюсь и притворяюсь, будто застегиваю туфлю. За долю секунды я успеваю увидеть припаркованную у отеля полицейскую машину – там, где обычно останавливаются такси. В вестибюле отеля я замечаю двоих полицейских, плачущую женщину и мужчину, который, кажется, встретился со мной взглядом прежде, чем я скрылась из вида.