— Это я, Кира, можно зайти? Ты не откликался, — начала оправдываться, в ответ ни звука.
Прошла в дом и услышала тихое:
— Дверь закрой, быстро!
Зябко повела плечами от этого загадочного шепота и сделала, что просили. Из-за занавески показалась голова Марты, а потом, убедившись, что дверь закрыта, тетка появилась полностью.
Меня удивило ее поведение, и я выпалила первое, что пришло на ум:
— Здравствуйте, а Ингмар выйдет гулять?
— Да гуляет уже, — неторопливо ответила Марта, — не встретились что ли?
Отрицательно покрутила головой.
— Он к тебе пошел.
— Я пойду тоже, ладно?
— Ну-ну. Дверь за собой закрой.
От растерянности пятясь задом, покинула дом. Когда уже висела на заборе (и почему не попросила Марту открыть калитку?), заметила, соседей собралось еще больше.
— Бесстыжая девка. Сама к парню лезет.
Не будь спутником предателя: он тебя столкнет на скользком месте.
Киргизская пословица
Ингмар
Шел по улице, путаясь в длинной юбке. И как в ней тетка ходит? Осторожно поднял глаза, пусто. Все там, у моего или Киры дома. Ждут, приедет за мной милиция или нет. Наверное, и постовых выставили, чтобы не пропустить представление. Интересно, как сигналят друг другу?
Рядом раздался протяжный свист, и тут же чья-то рука хлопнула меня по заду. Развернулся и треснул ведром напавшего. Черт! Старик-морячок лежал кулем на земле и не шевелился. Убил?! Встал у трупа на колени.
— Сильна ты Марта, — сказал мертвец, — за это и люблю.
Сплюнул. Помог подняться, стряхнул с тощего зада пыль и тихо, на ухо, прошипел:
— Еще раз сунешься, загрызу.
Старик засмеялся и поковылял к скамейке у штакетника, я же поспешил на соседнюю улицу.
У дома Киры, как ни странно, никого не было. Поэтому, открыв калитку, прошел к крыльцу. Только протянул руку к двери, как получил лопатой по хребту. Быстро оглянулся. Хорошо, что лопатой била плашмя. Да и сила у бабки Пелагеи не та, что у Марты, иначе бы хана!
— Ах, ты гадюка! С ведром дегтя приперлась!
— Бабка Пелагея, это я, Ингмар! — выставил перед собой ведро, в качестве защиты и заодно продемонстрировать, что оно пустое.
Та застыла с отведенной в сторону лопатой, готовой обрушиться в любой момент.
Приподнял шляпу и широко улыбнулся, демонстрируя добрые намерения.
— Инга! — растерялась бабка. Окинув взглядом мой наряд, пригласила в дом, — А Кира к тебе пошла. Не встретились, значит.
— Не встретились. Я через заднюю калитку ушел, у дома дозор из соседей. Я пойду? Вдруг ее обидят?
— Иди. А чего приходил?
— Соли попросить. Тетка послала, — сказал первое что на ум пришло.
— Ведро.
— Что ведро? — недоумевая, посмотрел в пустую тару.
— Ведро соли надо Марте?
— Эээ. Я пойду. Ладно?
— Ладно. А ведро, все-таки, зачем принес?
— Кто ест соль, тот и воду пьет, — брякнул вспомнившуюся пословицу и почему-то задом попятился из дома.
До своего дома бежал, представляя, как соседи над Кирой измываются. Ведро бросать не стал, жалко. Да и тетка ругаться будет. Поэтому несся, задрав юбку рукой, на локте которой моталось ведро, а другой придерживал шляпу, чтобы не слетела с головы. Потеряю — Марта точно убьет!
Кира
Оглядывая любопытствующие лица хорошо знакомых людей, занесла ногу, чтобы перевалиться на другую сторону, и когда, почти решилась спрыгнуть, увидела, что внизу торчит мой ухват и, брякнувшись на него, обязательно сломаю что-нибудь. Боюсь, это будет не ухват. Понимание пришло в последнюю минуту, траекторию полета изменить не успевала, поэтому своим вихлянием еще более усугубила ситуацию. Летела спиной вниз. Но упала в чьи-то руки. Человек крякнул от натуги. Женщина?!
А та спокойно поднялась, будто я ничего не весила, и не захотела выпускать с рук. Заглянув под поля шляпы, узнала Инга. Улыбнулась ему и сказала:
— Ухват.
— Какой ухват?
— Там, внизу. Надо взять. Бабушка ругаться будет.
Со мной на руках присел, я вытащила ухват. И мы пошли вдаль. К морю. И было совершенно все равно, что подумают соседи, узнали они Инга или нет. Главное — мы вместе и нам хорошо.
Ингмар
Прижимая к себе Киру, указывающую мне ухватом куда идти, был счастлив. Не мешала шляпа, потому что она позволяла смотреть на девушку, забыл о ведре, которое можно было закинуть во двор, не вспомнил, что одет в теткины вещи.
Вышли к морю и почти дошли до беседки, когда Кира скомандовала:
— Стой!
И соскользнула с рук, звякнув ухватом о ведро. Этот звук привлек внимание девушки, которая стояла у щита с нарисованным поездом, продолжающим спешить к станции Коммунизм. Это была Галка.
Она испуганно вскинула глаза и пошла бочком, пытаясь скрыться. Но уверенным движением Кира прижала подругу рогаткой ухвата к щиту.
— Попалась! — закричала она, — Ну, что, Галчонок, каяться будешь?
— О чем ты, Кира? Я никому ничего говорила! — затараторила пойманная девочка.
Я с интересом наблюдал, пытаясь понять, что происходит. Объяснение не задержалось.
— А кто испачкал дегтем мою дверь?
— Ты чего, Кира, зачем мне это?
— Не ври, я все знаю! Тебя Настасья выдала! — потом обернулась ко мне, — Что делать будем с этой предательницей?
Снял шляпу и увидел, как у Галки распахнулись от удивления глаза. Она, наконец, узнала меня.
— Отпусти ее, Кира! Не связывайся с говном, — потом обратился к Галке, — Не попадайся больше на глаза, зашибу.
