Встречный огонь - [14]

— С непривычки, давно не занимался этим…

Дальше пилили молча и без передышки, потом оттаскивали щепу и кряжи в сторону. Балбар исподтишка наблюдал за Галаном и удивлялся: тот обхватывал руками тяжелые, срезанные у самого комля, куски ствола и, не особенно напрягаясь, относил их. «Ну и силен», — Балбар не без зависти провожал его глазами.

Стало жарко. Листва деревьев уже не задерживала солнечные лучи, и они вонзались в спины людей, и без того разгоряченные работой. Дышать становилось все трудней и от зноя, и от подступающего со всех сторон дыма.

Балбар сбросил рубашку, обнажив до пояса белое, не тронутое загаром тело. Пила мерно шоркала, изредка повизгивая от нерассчитанных движений. Балбар механически тянул и посылал пилу Галану, углубившись в воспоминания.

Не закончив семилетку, он пошел работать в колхоз, не терпелось попробовать «собственного» хлеба. Мать не возражала: Балбара невозможно было переупрямить, да и трудно ей было одной. Помнится, жизнь у Балбара была наполнена радостью: и работать он любил, и друзья были у него, и мечты… Когда он упустил тот миг, с которого радость его жизни превратилась в довольство. Помнит Балбар, что и Володя со своими книжками стал неинтересен ему и мечты о техникуме были отброшены за ненадобностью. Зарабатывал Балбар неплохо — ему хватало. Девушки стали засматриваться на него, опускать глаза при встрече с ним, и Балбар все больше начинал нравиться сам себе. Он заметался от одной девушки к другой, и ему льстило, когда «покинутая» страдала. Потом в его жизни появилась Бутид-Ханда. Сначала Балбару казалось, что он даже любит ее. Но скоро и эта связь наскучила, и он ушел без оглядки, совсем безразличный к судьбе девушки, потому что ему уже светила любовь Даримы…

«Растерял друзей, — думал Балбар, глядя на своего напарника. — Один, как столб посреди голой степи. Гунгар? С ним можно выпить, посидеть за столом, вот и вся дружба. А этот парень, Галан, видно, стоящий, хоть и мал еще. Но я не нужен ему. Да, как видно, не так-то легко найти друга…»

Вдруг Балбара кольнул звонкий знакомый смех. Он оглянулся и увидел за кустами Бутид-Ханду. Она работала в паре с Евсеем Даниловичем. Парторг, наверное, рассказывал ей что-то веселое, а она, опустив руки, не отрываясь смотрела на него. Балбару стало не по себе. Он резко потянул пилу, и она, заскрежетав, остановилась.

— Эй, работяги? Пошевеливайтесь, что-то вы от нас отстаете! — услышали они бодрый голос Евсея Даниловича.

— Поспешишь — людей насмешишь, — буркнул Балбар, поглядев в его сторону. Он увидел, как ловко орудует пилой Бутид-Ханда, а подол ее легкого платья пузырится от ветра. — Ты хорошо знаешь Бутид-Ханду? — вдруг спросил Балбар.

— Как же не знать? Живем в одном улусе… Давай еще вон то дерево распилим.

— Постой… Есть у нее кто-нибудь?

Галан покачал головой.

— Кто возьмет женщину с ребенком? — проговорил он степенно и опять взялся за ручку пилы.

— Вон что… А ты видел ее сына?

— Каждый день вижу. Славный парнишка. И смешной. Я у него спросил как-то: «Бадарма, почему ты толстый?» А он отвечает: «Это я картошки наелся».

— Не знаешь, кто его отец? — Балбар испытующе посмотрел на парня.

— Нет. У ребенка, что ли, спрашивать? А, мерзавец какой-нибудь, — заключил Галан. — Давай работать, а то вон трактор подходит…

День незаметно уходил. Сквозь дым, поднявшийся над лесом, уже неярко светило расплывшееся красное солнце. Почуяв прохладу, в воздухе дрожащими столбиками повисла мошкара. Балбар с трудом натянул рубашку на обгоревшую спину и прилег на траве. Сейчас все соберутся ужинать, но ему не хочется к людям. Неприятно встречаться с парторгом, больно видеть улыбку Даримы, его заранее злит укоряющий взгляд Бутид-Ханды. Но идти надо, может, это единственный случай встретиться и поговорить с Даримой — ведь председатель уехал…

11

Зыбкое пламя костров освещало молчаливый бор, выхватывая из темноты стволы деревьев, на которых, словно огромные бабочки, плясали желтые блики огня.

В тишине у потрескивающих костров сидели усталые люди в наброшенных на плечи куртках и пиджаках. К вечеру стало прохладно. Ужинали молча. Лишь изредка чья-то шутка оживляла лица или сосед бросал соседу какое-нибудь слово. Потом, когда все напьются горячего чаю и немного отпустит усталость, люди заговорят, и будет веселей. Но сейчас и они и темный бор будто к чему-то прислушиваются.

Балбар сидел, прикрыв ладонью глаза. Есть ему не хотелось, и он протянул своему напарнику кусок сыра и вареные яйца, прихваченные из дома.

— Да я картошки с мясом наелся. Поварихи уж постарались… — сказал Галан.

— Бери, бери. Тебе сегодня за троих полагается. — Балбар отщипнул кусочек от сыра и стал медленно жевать.

Кто-то из девушек громко рассмеялся, и Балбар невольно взглянул в ту сторону. Дарима сидела среди женщин. Балбар посмотрел на нее долгим пристальным взглядом, но Дарима не почувствовала этот взгляд, видно, очень была увлечена разговором.

— Послушай-ка, Галан, — сказал Балбар, поднимаясь, — пойдем со мной.

— Куда это?

Балбар кивнул в темноту. Парень нехотя двинулся вслед за Балбаром.

Они немного отошли от костров и сразу же окунулись в непроглядную тьму. Галан шагал, высоко поднимая ноги. Глаза еще ничего не различали в темноте, и он вытянул вперед руки, чтобы не наткнуться на ветки.