Встречный огонь - [101]

— Разнарядка у меня в руках.

— Постойте… Ведь вы же должны были ехать завтра, Андрей Дармаевич?

— Как вам сказать… Дело тут одно вышло… Короче, со стариной Ендоном приключилась беда…

— С Ендоном Тыхеевым? — вздрогнул Бизья.

— Да.

— А что с ним могло случиться? Я же позавчера только видел его совершенно здоровым.

— Скончался…

— Ы?

Банзаракцаев устало потер лицо.

— Видимо, дала себя знать рана, полученная на войне, — вздохнул он.

Бизья сидел как громом пораженный, обхватив голову руками.

— Вот такое дело приключилось, дядюшка Бизья…

— Боже мой, мы ведь с ним всю жизнь были вместе. Ей-богу, что за странный мир такой… Чтоб мне пусто было!.. Бедняга, так и не отдохнул под конец жизни.

— Мой шофер поехал закупать все необходимое. Огурцы, помидоры и все такое прочее понадобится на поминках. Что ж, будем возвращаться? Или вы, раз уж приехали в город, погостите здесь несколько дней? — спросил Банзаракцаев. Председатель хорошо знал, что старик Бизья отчаянно не любит присутствовать на похоронах.

— Что это вы говорите, председатель? Разве сейчас время отдыхать-гостевать? Нет, я не могу быть здесь, когда умер мой друг и ровесник, — старик вскочил, готовый хоть сейчас пуститься в дорогу. — Деньги у меня есть. Я приму участие в ваших покупках и расходах. Гоша, у тебя есть машина, поэтому быстренько поездим по городу и купим все, что нужно.

Алдаровы засуетились. Старик Бизья торопливо натянул сапоги, после чего принес и поставил на комод подаренные ему великолепные часы с золоченым циферблатом, в полированном коричневом корпусе.

— Эти часы я дарю моим внукам. Это подарок их дедушки, — лицо старика просветлело. — Гоша и ты, доченька, вы видите, какое дело получилось. Надо торопиться. Но вы потом обязательно приезжайте в гости. Неужели вы когда-нибудь не навестите своего бестолкового отца? — сказав так, старик поцеловал Туяну и Вову, пожал руку дочери.

— Постараемся найти свободное время и приехать к вам, отец, — отвечала смягчившаяся Бурзэма.

Было заметно, что столь разительная перемена в характере отца, всегда такого жесткого и непреклонного, очень поражает дочь, радует ее.

…Банзаракцаев и Бизья в тот же день вернулись в родные места.

Едва войдя в дом, старик спросил у Норжимы:

— Что случилось с Ендоном?

— Да как вам сказать… Говорят, что вечером он совершенно нормально лег спать, а утром его обнаружили мертвым. О, боги, боги… — старушка Норжима поправила фитилек лампадки, крутнула хурдэ[27]. — Он заходил к нам после того, как вы уехали. Он не был похож на человека, который вот-вот умрет. Помню, он, бедняжка, сказал: «Бизья-то мой, кажется, начинает набираться ума-разума».

Старик шаркающими шагами прошел в темный угол и сел. Он чувствовал в себе какой-то холод, какое-то ощущение разрыва жизненной нити. Друг его умер буквально на ходу, среди суеты дел. Друг… Но разве Бизья когда-нибудь искренне считал Ендона Тыхеева своим другом, разве ценил его когда-нибудь? Стоило им только встретиться, как они начинали колоть друг друга, обмениваться язвительными словами.

— Эх! — подавленный горем, старик Бизья ударил себя кулаком о колено, вытер увлажнившиеся глаза. — Он прожил неплохую жизнь. Немало поездил, немало повидал… Ендон… обижаться ему не на что. Человеческого счастья изведал полностью. Но вот я… Черт побери!.. Когда будут похороны?

— Через два дня… в пятницу…

— Эх, бедняга… «Под сердцем у меня сидит фашистская пуля, с недавних пор она стала давать знать себя», — говорил он мне. Не жалел он себя… Не знаешь, когда помрешь, а гонишься за богатством…

До самых похорон Ендона Тыхеева старик так и не вышел на работу. Он сам смастерил ему гроб, думая при этом: «Прости меня, Ендон. Так уж вышло, что я готовлю для тебя твое последнее жилище. Я ведь за это время начал кое-что понимать, но рассказать тебе обо всем этом я так и не успел. Не нажил ума до самой старости — это обо мне сказано. А ведь, Ендон, долго не заживусь, скоро последую за тобой. Но до этого я успею сделать одно очень хорошее дело». Однако старик и сам еще толком не знал, какое хорошее дело он собирается сделать.

Когда гроб с телом Ендона Тыхеева был установлен возле свежевырытой могилы и начался траурный митинг, старик Бизья не нашел в себе смелости подойти поближе. «Весь колхоз собрался. Да, много друзей было у него. А вот когда я помру, много ли людей придет?» — подумалось старику, и что-то похожее на обиду, какое-то сумеречное чувство омрачило его душу.

В сиянии голубого спокойного неба стояло несколько сотен людей с обнаженными головами. Несильный ветер играл складками красного знамени с черными траурными лентами. В лучах яркого солнца сверкали ордена и медали, которыми был отмечен при жизни Ендон. Бизья даже не подозревал, что у Ендона было столько наград.

Прощальное слово произнес председатель Банзаракцаев, и то, что он сказал, врезалось старику Бизье, можно сказать, навечно, отложилось в его сердце и его душе.

— Человек не вечен. Однако в памяти людей навечно остаются его дела и все то доброе, что он сделал для людей. В тяжелое, темное время родился наш покойный друг и вдоволь хлебнул нужды. В двадцать лет он стал членом партии, участвовал в организации колхозов. Когда настала пора, он, не жалея собственной жизни, сражался против фашистских захватчиков. Вернувшись на родину после войны, он своим большевистским словом, своим самоотверженным трудом показывал всем нам пример, воодушевлял нас. Вы, Ендон Тыхеевич, были человеком прекрасных помыслов и острого ума. Прощаясь с ним, я могу сказать следующее: «Мы, коммунисты молодого поколения, комсомольцы, все исингинцы своим трудом постараемся продолжить ваше дело, исполнить все, о чем вы мечтали!»