Встречные огни - [91]

Затуловский выходит.

Д о р а. Доктор сказал: теперь надо особенно оберегать Асеньку от всяких волнений.

М и х а и л. Именно поэтому я хочу сейчас поставить все точки над «i»!

А с я. У тебя какая-то новость?

М и х а и л (обдумывая, с чего начать). Наш ребенок должен быть счастливым!

А с я. Это зависит от нас.

М и х а и л. Ты м-меня п-понимаешь с п-полуслова! (Хочет ее поцеловать.)

А с я (отстраняясь). Ну, Миша…

М и х а и л. Нет, нет. (Чмокает Асю в щеку.) Ты ведь не хочешь, чтоб нашего ребенка здесь когда-нибудь избили, как Затуловского?

Д о р а (встревоженно). Боже мой, какие у тебя мысли!

М и х а и л. Дослушайте м-меня до конца! Наш ребенок здесь будет считаться незаконнорожденным, если мы с Асенькой не оформим свой брак в раввинате.

А с я. Кажется, к нам сегодня приходил дядя Шимон!

М и х а и л (умоляющим тоном). Девочка моя, это надо сделать! Обязательно! С волками жить, по-волчьи выть!

Д о р а. Разве ж мы всегда будем жить с волками?

М и х а и л (тяжело вздохнув). У нас теперь одна дорога. Вернуться… невозможно! Мосты сожжены!

А с я (зажав руками голову). Что ты скажешь еще?

М и х а и л. Брак наш может быть оформлен лишь тогда, когда ты станешь настоящей еврейкой: пойдешь в синагогу и примешь иудейскую веру. (Смягчая тон.) Дома ты купаешься в ванне? Там тебя искупают в микве. Ради нашего ребенка!

А с я. Довольно! (Горько.) Каждый раз мы ищем благородную причину для оправдания своего позора. Ради нашего ребенка, ради нашей любви — я послушала тебя, совершила непоправимую ошибку в своей жизни. Мы растоптали свое счастье, свои мечты, свою совесть и вот… докатились до мракобесия! А дальше? Что будет дальше? Я не хочу по-волчьи выть! (Горячо.) Не хочу! Не хочу!

М и х а и л. Да разве это я? Жизнь принуждает нас!

Кто-то настойчиво стучит в дверь.

Д о р а (подойдя к двери). Кто там? Ателье уже закрыто.

Г о л о с  з а  д в е р ь ю. Откройте, пожалуйста. Я к господину Лифшицу и его супруге.

Дора открывает дверь. Входит  Д ж е м а л.

Д о р а (поражена). Вы?

А с я. Джемал?

М и х а и л. Джемал Хабиби?!

Д ж е м а л (плотно закрывая двери). Вы удивлены? Очень прошу вас… спрячьте меня до рассвета.

М и х а и л (стараясь скрыть растерянность). Мой дом в вашем распоряжении.

Д ж е м а л. Благодарю. На рассвете меня будут ждать друзья в другом конце города. Они помогут перейти границу.

Д о р а (Джемалу). Присаживайтесь! Сейчас я приготовлю для вас комнату.

Д ж е м а л (садится). Из окна меня могут увидеть…

А с я (подходит к витрине, опускает штору). Чувствуйте себя как дома. Почему вы раньше не приходили?

Д ж е м а л. Честно?

А с я. Только так.

Д ж е м а л. Не хотел, чтоб у вашего супруга сложилось впечатление, будто я прошу уплаты за ту скромную помощь, которую когда-то…

А с я. Вот какого вы мнения о Михаиле!

Д ж е м а л. К сожалению, он дал основания не только для такого мнения.

М и х а и л. Но вы пришли к нам и не боитесь, что я вас продам!

Д ж е м а л. Нет, не боюсь. Но не потому, что верю в ваше благородство! Это было бы для вас как для человека… полной гибелью. Все ж таки вы бывший ученый, а не полицейский шпик!

М и х а и л. Полагаете, это достаточная гарантия вашей безопасности?

А с я. Миша, ты меня удивляешь!

Д ж е м а л. Позвольте, я отвечу. У меня, вы знаете, много настоящих друзей: Леон Шапиро, Махмуд Риади, Абрам Гуревич… всех не перечислишь! Но я не хотел, не мог искать у них приюта: за мной по пятам следуют полицейские ищейки. А вам ничто не угрожает: никто не станет искать Джемала Хабиби у такого человека, как Михаил Лифшиц!

М и х а и л. И все ж таки с вашей стороны это… очень смело!

Д ж е м а л. У меня сейчас нет другого выхода. Я пришел сюда не только потому, что ваша жена — мой друг, но и потому, что вы — мой враг! Не думаю, что вас устраивает жалкое бездуховное прозябание, на которое вы себя обрекли! Долго ли вы еще сможете так пресмыкаться?

М и х а и л. Ну, знаете… это наглость!

Д ж е м а л. Нет, обыкновенный расчет. Предоставив мне приют, вы спасете себя от окончательного падения… хотя бы в собственных глазах. А это не так мало! Поверьте, мне жаль вашу жену: Ася любит вас и я очень хотел бы, чтоб вы были достойны этой любви!

М и х а и л. Благодарю вас за трогательную заботу обо мне!

А с я (Джемалу). Вас до сих пор разыскивают за ту историю в порту?

Д ж е м а л. Не только за это. На днях в Израиль прилетает Хаким аль-Ханад, пресловутый деятель соседнего арабского государства…

М и х а и л. Он хочет, чтоб здесь, на Ближнем Востоке, наконец настал мир.

Д ж е м а л. Нет, он хочет заключить сепаратную сделку с израильскими правителями! И продать интересы народа Палестины. Этот народ… вы знаете, как он сейчас бедствует, лишенный элементарных человеческих прав!

А с я. А вы? Почему ищут вас?

Д ж е м а л. Полиция теперь хватает всех, кто против этого визита.

М и х а и л. Вы, араб, против Хакима аль-Ханада?

Д ж е м а л. Я против врага, независимо от того, носит он иудейскую ермолку или арабский бурнус!

М и х а и л (задумавшись). Мне трудно это понять.

Д ж е м а л. Израильские дельцы найдут общий язык с арабским политическим бизнесменом. Они уже сдали в химчистку ковровую дорожку, которую простелют к его самолету…