Встречные огни - [89]

М и х а и л. Неважно!

А д и к. Благодарю, но…

М и х а и л (с настойчивостью пьяного). Никаких «но»!

А д и к. Ну… если б ты мог дать мне фунтов пятьсот…

М и х а и л (с готовностью). Конечно, дам… триста. (Подойдя к серванту, вынимает из ящика бумагу и передает Адику.) Пиши!

А д и к. Что это?

М и х а и л. Бланк долгового обязательства.

А д и к (взглянув на текст). Десять процентов?

М и х а и л. А ты на что надеялся? Я, когда приехал, подписал такое же обязательство своей родной тете Риве! А ты мне пока что не племянник! Не хочешь — не принуждаю!

З и н у х а (поймав растерянный взгляд Адика). Подпиши!

А д и к. Но… если меня убьют, кто вернет этот долг?

Д о р а (опустив глаза). Мы же люди, а не звери!

А д и к. Извините! (Сокрушенно покачав головой, подписывает документ.)

М и х а и л (отсчитав нужную сумму, Адику). Проверь!

А д и к. Зачем? (Угодливо согнувшись, раздавленный и униженный, почтительно смотрит на Михаила.) Спасибо, Михаил Аронович! Мне очень неудобно… я этого никогда не забуду!

З и н у х а. Примите наше большое мерси! (Печально.) И — о ревуар!

А с я (растерянно). До свидания!

Поклонившись, Адик и Зинуха уходят.

Д о р а (им вслед). Я провожу вас! (Уходит.)

Некоторое время Ася внимательно смотрит на Михаила, словно впервые увидела его. Михаил смущенно делает несколько шагов по комнате.

М и х а и л (перебирая струны электрогитары, Асе). Ну, чего ты молчишь?

А с я. Мне страшно.

М и х а и л. Боишься, что эти деньги погибли? Не волнуйся: если с Адиком что случится, Зинуха мне все отработает с процентами.

А с я (закрыв ладонями уши). Прекрати!

М и х а и л (возбужденно). Ты должна меня выслушать! Я вчера так хотел тебя порадовать, и вдруг — этот телефонный звонок!

А с я (опустив руки). Ты меня каждый день радуешь.

М и х а и л. Ты только послушай! (Горячо.) Отныне нам не страшны никакие конкуренты: я задушу их японскими цветными кинескопами! Дядя Шимон помог мне устроить такой гешефт… м-м! (Чмокает губами.)

А с я. Когда-то ты рассказывал о своих научных планах, о создании лазерного многометрового кинескопа… Я тогда чувствовала себя окрыленной, мне хотелось жить, я знала, что у нас есть цель!

М и х а и л. И сейчас она есть!

А с я. Ты не замечаешь: я живу в постоянном напряжении, мне кажется, в меня включили электрический ток. Если тебе не жаль меня, подумай о нашем ребенке!

М и х а и л (потерев руками виски, словно желая окончательно освободиться от хмеля). Да я все понимаю! (Падает на колени.) Прости! Я не имел права столько пить! Если б не этот проклятый телефонный звонок… (Горячо целует ее руки.) Я же люблю тебя! Клянусь, я все изменю в нашей жизни! Ты будешь довольна.

А с я (погладив его по голове). Я хочу тебе верить. Очень хочу!

Входит  З а т у л о в с к и й, смущенно покашливает. Михаил, вздрогнув, поднимается на ноги.

З а т у л о в с к и й. Пшепрашам, панове! Я стукал, стукал…

М и х а и л (стараясь быть приветливым). Пожалуйста!

З а т у л о в с к и й. Не смею вас больше стеснять. Бардзо дзенькую за пшитулок! Но пора и откланяться. До видзення, Панове!

М и х а и л. Почему вы так торопитесь?

З а т у л о в с к и й. За эти дни меня, конечно, уволили из ресторации. Надо искать новую работу.

А с я. Кажется, Михаил Аронович хочет вам кое-что предложить. (Михаилу.) Не так ли?

М и х а и л. Действительно! (Затуловскому.) Я хочу предложить вам… пока совсем не окрепнете, оставайтесь у нас. Еще день или два, сколько потребуется!

З а т у л о в с к и й. О, дзенькую пана! Действительно, мне еще трудно ходить!

М и х а и л. Мансарда в вашем распоряжении! (Асе.) Я угадал твою мысль?

Ася печально смотрит на него, как на безнадежно больного человека.

З а т е м н е н и е.

Вспыхивает большой экран телевизора. На экране — полицейская карточка, на которой в профиль и анфас изображено лицо молодого араба.

Г о л о с  д и к т о р а. Городская полиция разыскивает государственного преступника Джемала Хабиби, бывшего юриста, который служил докером в Хайфском порту. Долг каждого израильского патриота — помочь полиции найти Джемала Хабиби.

4

Помещение радиотелевизионного ателье. За витриной — вечерние огни города. На экранах телевизоров — портрет Джемала. Р и в а, Р а ш к о в е р  и  М и х а и л  прислушиваются к последним словам диктора.

Г о л о с  д и к т о р а. Кто сообщит о месте пребывания Джемала Хабиби, тот получит большую денежную награду…

Р и в а (Михаилу). Твоя жена, кажется, с ним знакома?

М и х а и л. Я тоже. Он бывал у нас.

Р а ш к о в е р. Ривочка, неужели ты думаешь, наш племянник способен на патриотический подвиг? Для этого он слишком сентиментален. (Михаилу, указывая на телевизоры.) Выключи, пожалуйста! Нам нужно серьезно поговорить.

М и х а и л (выключая телевизоры). Садитесь!

Р и в а. Нет, нет, мы спешим. Сегодня исполком религиозной партии будет избирать дядю Шимона своим лидером.

Р а ш к о в е р (Михаилу). А где твоя так называемая супруга?

М и х а и л. Мама повезла ее к врачу. Последнее время Асенька много волновалась. Это может отразиться на ребенке.

Р а ш к о в е р. Опять сантименты!

Р и в а. Настоящий израильтянин должен быть мужественным до конца! Шимон, скажи!

Р а ш к о в е р