Встречные огни - [87]
З а т у л о в с к и й (поднимаясь). Пшепрашам, панове! Я пойду.
А с я. Нет, нет! Мой супруг ни за что вас не отпустит! (Михаилу.) Не так ли?
М и х а и л. Конечно. (Затуловскому.) Куда ж вы пойдете в таком виде?! (Доре.) Покажи ему, где можно умыться.
Д о р а (Затуловскому). Извините, я растерялась. Вы можете принять ванну. А я тем временем заштопаю ваш костюм.
З а т у л о в с к и й. О, дзенькую, пани! (Михаилу.) Может, незручно?
М и х а и л (нетерпеливо). Идите, идите!
З а т у л о в с к и й (поднявшись, стонет от боли). Что-то они мне нашкодили… Пшепрашам, панове! (Покачиваясь, уходит в сопровождении Лоры.)
М и х а и л (Асе). Ну, улыбнись наконец! (Обняв ее.) У нас теперь своя машина.
А с я. Ах, Миша… слишком дорого она обошлась!
М и х а и л (не поняв подтекста ее слов). Глупости! Деньги у нас есть, а скоро их будет еще больше! И вообще — не думай об этом! Представь себе: родится ребенок, и мы втроем с ветерком — за город…
А с я. Когда-то у тебя были другие мечты!
М и х а и л. Оставь! Прежде всего я должен обеспечить своей семье нормальное существование. (Запальчиво.) Я для тебя готов на все!
А с я (подумав). Тогда выполнишь мою просьбу?
М и х а и л. Какую?
А с я. Ты ведь готов на все?!
М и х а и л. На все, что в моих силах.
А с я. Значит, выполнишь! У нас теперь есть машина…
М и х а и л (с удовлетворением). Да.
А с я. А для машины нужен хороший водитель.
М и х а и л. Разумеется.
А с я. Затуловский — опытный шофер.
М и х а и л (после паузы). У тебя добрая душа, но ты не учитываешь некоторых обстоятельств… Чтоб удержаться на волне, которая нас подняла, мы должны заботиться о своей репутации.
А с я. Янек тебя не скомпрометирует.
М и х а и л. Про этого Янека до сих пор не могут забыть в «Сохнуте»: скандалист, разбушевался, побил там окна только потому, что получил ошибочный вызов.
А с я. Не ошибочный, а фальшивый!
М и х а и л. Если я возьму его на работу, это будет выглядеть как демонстрация. А мне, пойми, не следует портить с ними отношений! И эти сабра, с которыми он сегодня затеял драку, думаешь, простят ему?
А с я. Он так бедствует…
М и х а и л. Нет, Асенька, об этом и речи быть не может!
А с я (настойчиво). Я тебя очень прошу!
М и х а и л. Ни в коем случае!
Звонит телефон. Ася снимает трубку.
А с я. Ателье «Михаил Лифшиц».
М у ж с к о й г о л о с. Он пришел наконец?
А с я. Передаю трубку.
М и х а и л (взяв трубку). Слушаю.
М у ж с к о й г о л о с. Это ты? Сколько сребреников ты получил за свое предательство?
М и х а и л (растерянно). Кто это говорит?
М у ж с к о й г о л о с. Это говорят все честные люди!
Слышны прерывистые телефонные гудки. Вспыхивают экраны телевизоров, размещенных на полированной стойке. На экранах — лицо Михаила. Одновременно звучит голос диктора.
Г о л о с д и к т о р а. Сейчас мы повторяем в видеозаписи выступление выдающегося ученого Михаила Лифшица, покинувшего Советский Союз и нашедшего свое счастье на земле обетованной. Предоставляем слово господину Лифшицу…
Мгновение Михаил стоит оцепенев. Собственная подлость, повторенная и размноженная на многих экранах, ужасает его. С криком: «Что вы со мной делаете, сволочи!» — он стремительно бросается к телевизорам и по очереди выключает их.
М и х а и л (яростно). Сволочи!
З а т е м н е н и е.
Гостиная в новой квартире Михаила. Стол, сервант, отделанные декоративным пластиком. На окнах жалюзи, на стенах — картины: два библейских старца несут тяжелую гроздь винограда, морской пейзаж с затуманенной линией горизонта. В одном углу на тумбочке — семисвечник, в другом, над телевизором, — инкрустированная перламутром электрогитара.
У входной двери А с я удивленно рассматривает А д и к а, на котором мешковато сидит униформа солдата израильской армии. Затем переводит взгляд на З и н у х у, одетую сегодня весьма скромно.
А с я. Ну, знаете… я уже не надеялась вас увидеть!
З и н у х а (пытаясь улыбнуться). Мир тесен!
А д и к. Очень тесен! (Оглядывая гостиную.) Но люди науки не страдают от этой тесноты!
А с я. Присаживайтесь!
Зинуха и Адик садятся у стола.
А д и к. Да… наконец мы вас отыскали!
А с я (умостившись напротив гостей). Как вы здесь очутились?
А д и к. Честно говоря, не по собственному желанию.
А с я. Вы так неожиданно исчезли… тогда в Вене.
А д и к. Моя парижанка вбила себе в голову, что с ее фигурой нужно гулять только на Монмартре. Я нашел кому дать на лапу, чтоб нас перебросили не сюда, а туда.
А с я. И вы приземлились в Париже?
З и н у х а. На некоторое время.
А д и к. Галантерейная лавка, в которую я вложил остаток денег, прогорела за два месяца: конкуренты растоптали меня.
А с я. А Зина? Нашла там себя?
А д и к. Она едва не потеряла меня: таких манекенщиц у них на одно су — целый пучок.
З и н у х а (обиженно). Месье Шарль был готов меня принять…
А д и к (Асе). Ту работу, которую ей предлагал месье Шарль, пусть она лучше выполняет со своим законным мужем! С месье Адиком!
З и н у х а. Из-за этой дурацкой ревности мы потеряли все!
А д и к. Когда я обанкротился, меня сразу разыскали люди из еврейского агентства: или немедленно верните деньги, которые вам выдал «Сохнут» на переезд в Израиль, или…
Путевые заметки украинского писателя Григория Плоткина раскрывают перед читателями неприглядную правду о так называемом «рае для евреев на земле». Автор показывает, в каких тяжелых условиях живут обманутые сионистскими лидерами сотни тысяч еврейских переселенцев, как по воле американского империализма израильская земля превращается в военный плацдарм для новых агрессивных авантюр.