Встречные огни - [76]

А д и к. А когда ничего не готовишь?

З и н у х а. Тогда читаю… журнал мод!

Возвращается  М и х а и л. У него в руке журнал и какое-то письмо.

М и х а и л (хмуро). Журнал действительно прибыл. И мое интервью, к сожалению, напечатано. В этот день у нас был очень удачный эксперимент, и я сгоряча наболтал! Мне казалось, что все доказано!

Б о р и с. А телевидение?

К о л я д а. Тут Михаил не виноват. Это мне хотелось, чтобы в «Клубе молодых ученых» прозвучал и наш институт. И жалеть не о чем: я верю в эту работу, верю, что Михаил доведет ее до конца!

М и х а и л (вздохнув). Это не так просто! (Доре.) А тебе, мама, письмо. Лежало в журнале.

Д о р а. Мне? Кто может мне писать?

М и х а и л (рассматривая конверт). Странно!

Д о р а. Может быть, это кому-нибудь из соседей, а положили в наш ящик?

М и х а и л (читает). Лифшиц Доре Львовне.

Д о р а (нетерпеливо). Так посмотри, что там, у меня нет никаких секретов!

М и х а и л (разорвав конверт, вынимает фотографию и читает надпись). «Дорогая моя Дорочка, надеюсь, ты еще сможешь узнать свою родную сестру. Целую, целую, целую. Твоя Рива»… (Удивленно.) Рива?

Д о р а (потрясенно). Она жива? Покажи! (Выхватив из рук Михаила фотографию, внимательно ее рассматривает.) Да, действительно, Ривочка… Боже, как она изменилась. Ривочка! (Плачет.)

О л е с я  М а к а р о в н а. Где ж она была столько времени?

Б о р и с (взглянув на фотографию). Я запомнил ее не такой!

М и х а и л. Тут еще письмо.

Д о р а. Читай, Мишунька, читай!

М и х а и л (читает). «…В те трагические дни богу было угодно сохранить мне жизнь. Я достала паспорт, в котором было указано, что я армянка, а не еврейка. Меня некоторое время не трогали, но потом все же отправили на работу в Германию. Что это такое — всем известно. Когда в Мюнхен пришли американцы, они помогли мне выехать в Палестину. С тех пор я живу в городе Хайфе и уже много лет вас разыскиваю. Лишь недавно мне удалось найти ваш новый адрес…»

Какое-то время все молчат, потрясенные этой новостью.

З и н у х а. Хайфа? Впервые слышу! Это далеко?

А д и к (раздраженно). В Из-ра-и-ле! Ясно?

Д о р а. Боже мой, куда я дела валидол? У кого есть валидол?

К о л я д а. Сегодня действительно вечер неожиданностей!

З а т е м н е н и е.

На авансцене, в луче прожектора, — Д о р а.

Д о р а. После того вечера, наверное полгода, наша семья жила без особых новостей. Я понемногу привыкла к мысли, что моя сестричка Рива, слава богу, не погибла, но мы с ней вряд ли когда-нибудь встретимся. Ну что ж, пусть так, лишь бы она была жива и здорова!

Мишуньку заграничная тетка не очень интересовала: он ведь ее никогда не видел. А Борис, как обычно, все перевел на политику: «Я тебя, мамочка, понимаю, но там есть друзья нашей страны и есть враги. Будем надеяться, что Рива — наш друг!» Я даже улыбнулась: разве может быть иначе?

Дни проходили за днями, и вот наконец настало воскресенье… К нам пришли Боря и Катруся, очень взволнованные и веселые. Они принесли бутылку шампанского и заставили Мишуньку оставить работу, над которой он сидел с утра…

Уютная комната в квартире Михаила Лифшица. Возле окна — письменный стол, заваленный книгами, бумагами и деталями прибора, над которым работает хозяин. Одна стена заполнена книжными полками. В углу — тахта, на которой лежит знакомая зрителю гитара. Возле тахты — маленький круглый столик. На нем бутылка шампанского и фужеры.

Д о р а. А что случилось?

К а т р у с я. Бориса наградили орденом…

Б о р и с (вручая газету Доре). Читай!

Раздается звонок у входной двери.

Д о р а. Сыночек, я горжусь тобой!

А с я. Мы все гордимся!

Снова раздается звонок.

Д о р а. Кто там? Я сейчас. (Поспешно выходит.)

М и х а и л (сердечно обнимая Бориса). Ну, братец… это нужно отметить!

В сопровождении Доры входят неожиданные гости — Р и в а  и  Р а ш к о в е р. Рашковер снимает велюровую шляпу, под которой черная бархатная ермолка.

Р и в а (экзальтированно). Это просто сон! Я тридцать лет молила бога об этой встрече… Сегодня иду по Крещатику, не могу его узнать и плачу… Шимон, скажи!

Р а ш к о в е р. Она действительно плакала. (Показывает.) Вот такими слезами.

Д о р а (утирая слезы). Ривочка! Я не верю своим глазам!

М и х а и л (гостям). Вы удачно прибыли: вся семья в сборе. Это бывает не каждый день.

К а т р у с я. Мы с Борисом пришли две минуты назад.

Р и в а (Борису). Тебя потянуло сюда? Наверно, почувствовал, что сегодня приедет твоя тетя.

Р а ш к о в е р. И привезет с собой нового дядю.

Б о р и с. Честно говоря, и в мыслях не было!

К а т р у с я. Мы прибежали поделиться своей радостью…

Д о р а (спохватившись). Ой, дети мои! Я ж так и не прочитала! (Поспешно разворачивает газету.)

Р а ш к о в е р. А что вы, Дора, должны были прочитать?

М и х а и л. Борю наградили орденом!

Д о р а (читает). …Трудового Знамени! (Взволнованно.) Сыночек мой!

Р и в а (Борису). Поздравляю! Мы приехали в счастливый день! (Рашковеру.) Шимон, скажи!

Р а ш к о в е р. Гм… У вас дают ордена… евреям?

К а т р у с я. Это зависит от заслуг, а не от национальности.

Р а ш к о в е р (подняв бокал). Что ж… тогда — будьте здоровы! (Пьет.) Почему вы так на меня смотрите, Боря?