Встречные огни - [75]

Шрифт
Интервал

Надеюсь, ты не огорчишь меня?! Будь всегда таким, как сейчас! (Пригубливает бокал.)

М и х а и л (улыбаясь). Обещаю!

К о л я д а. Можете не сомневаться, Олеся Макаровна! Еще когда Михаил защищал кандидатскую, мы убедились — перед нами серьезный человек, умеющий творчески мыслить. Теперь ученый совет будет рассматривать его новую самостоятельную работу. Я уже ознакомился с выводами рецензентов. Проект несомненно оригинальный, представляет значительный интерес для народного хозяйства. Правда, его разработка пока еще вызывает некоторые сомнения… необходимы дополнительные эксперименты, внимательная проверка всех расчетов…

А с я. Для этого ему нужна своя лаборатория!

С е р г е й. Вот это жена! Стоит, как солдат, на страже семейных интересов!

К о л я д а. Это вы зря, Сергей Петрович! Ася, как лаборантка, активный участник этой работы. Я ее понимаю. Но все упирается в средства: нам их отпустят, когда все будет проверено и доказано!

М и х а и л (нервничая). Значит… не раньше будущего года?!

К а т р у с я (Борису). Горячий братик у тебя: все ему подавай немедленно!

К о л я д а. Никто не заинтересован затягивать это дело, но и поспешность… (Разводит руками.)

Б о р и с. Да он и сам это понимает, только пытается нажать на дирекцию!

С е р г е й (поднимая бокал). Михаил, выше голову! За проект!


Снова звенят бокалы.


К а т р у с я. Хватит о делах! Медицина учит — чередовать труд и отдых! (Поднявшись, достает гитару и напевает.)

Недаром снится нам обоим
Черемухи душистая пурга…

Нет! (Передавая гитару Михаилу.) У тебя это лучше получается!

М и х а и л. О да! У меня ко всему — еще вокальный талант! (Взяв гитару, поет.)

Недаром часто снится нам обоим
Черемухи душистая пурга.
И залитые песенным прибоем
Днепровские крутые берега…

Все присутствующие подхватывают припев.


Зеленый Киев, солнечные дали,
Родного неба купол голубой,
Мы здесь росли, трудились и мужали,
Стал этот город нашею судьбой!

Песня смолкает, все на минуту задумываются.


З и н у х а (пережевывая пирожок). Между прочим, в нашем Доме моделей тоже есть лаборатория. Но открыли ее очень просто: помыли пол, развесили фотографии манекенщиц, и все… будьте любезны!

С е р г е й (сдерживая улыбку). Интересная аналогия!

З и н у х а (не поняв его иронии). Очень интересная! Там на одном из снимков я в синтетической шубе, а на втором… представьте себе, в пляжном костюме «бикини»!

А д и к. Надеюсь, вы поняли, что у моей Зинухи есть фигура? Она об этом никогда не забывает!

З и н у х а. Ты опять! Я встану и уйду!

Д о р а. Зиночка, не обращайте внимания!

А с я. Михаилу нужна несколько иная лаборатория… без «бикини».

З и н у х а. Вы плохо знаете мужчин!

К а т р у с я. Она знает своего мужа. С нее этого достаточно.

С е р г е й. Михаила мы знаем все и ценим его не меньше, чем Ася.

А с я (ревниво). Ну-ну!

С е р г е й. Я не преувеличиваю. Он всех зажигает своей одержимостью, сам работает как вол и нам не дает покоя!

М и х а и л (Коляде). Вы сказали, что готовится приказ, в котором будет отмечено все, что надо… Прошу не забыть о моих ближайших помощниках. Взять хотя бы Сергея. Если была необходимость двадцать раз повторить какой-нибудь эксперимент — пожалуйста, с полной отдачей!

О л е с я  М а к а р о в н а (Доре). Молодец Михаил!


Дора довольно кивает.


Б о р и с. Как они хвалят друг друга! (Коляде, шутя.) Надо к ним присмотреться: без критики и самокритики нет движения вперед!

А д и к. Критика и самокритика! Я не ученый, мое дело галантерея. Но и мне ясно: когда заведующего базой начинают критиковать снизу, он должен искать себе новое место работы!

З и н у х а. Я критики не боюсь: если человек из себя что-то представляет, про него всегда бог знает что говорят!

А д и к. Слыхали? Это же не манекенщица, а философ!

З и н у х а. От философа слышу! И если ты не прекратишь, я встану и уйду! (Хочет подняться, но ей это не удается: начал сказываться хмель.)

М и х а и л (Борису). Если я не ошибаюсь, люди говорят мне в глаза…

С е р г е й (немного опьяневший). Я могу это сделать и сейчас!

М и х а и л. Пожалуйста!

С е р г е й. Часто мы слышали от тебя красивые слова о добросовестности исследователя, о требовательности к себе, о скромности…

М и х а и л. Да, я это говорил.

С е р г е й. А какой пример подаешь сам?

М и х а и л. Ты о чем?

С е р г е й. О статье в «Научном вестнике»!

М и х а и л. Я не писал ее! Это корреспондент взял у меня интервью.

С е р г е й. Какая разница! В ней разрекламирован твой проект как вполне завершенная работа…

А д и к. Реклама — двигатель торговли!

С е р г е й. Эта реклама произвела не очень хорошее впечатление. Говорят: хочет повлиять на ученый совет!

М и х а и л. Ученый совет — через два дня, а журнал еще не вышел из печати!

С е р г е й. Ошибаешься: сегодня его читали во всех коридорах!

М и х а и л. Честное слово, я его еще не видел! (Доре.) Нам принесли новый журнал?

Д о р а. Вся почта на письменном столе. Ты говорил, пока сам не просмотришь…

М и х а и л. Минуточку… (Поднимается и идет в соседнюю комнату.)

А с я. За эту неделю ему некогда было даже газеты просмотреть!

К а т р у с я. Его можно понять.

З и н у х а. Я тоже, когда готовлю новую модель, не читаю ни газет, ни журналов!


Еще от автора Григорий Давыдович Плоткин
Поездка в Израиль. Путевые заметки

Путевые заметки украинского писателя Григория Плоткина раскрывают перед читателями неприглядную правду о так называемом «рае для евреев на земле». Автор показывает, в каких тяжелых условиях живут обманутые сионистскими лидерами сотни тысяч еврейских переселенцев, как по воле американского империализма израильская земля превращается в военный плацдарм для новых агрессивных авантюр.