Встречные огни - [6]
Ж а н н а. А надо бы их прозой?
П е т р и к. Нет, бомбой!
Ж а н н а. Воинственный ты человек, Петрик!
П е т р и к. Вы еще не знаете одесситов! Один Суворов чего стоит! А Кутузов!
Ж а н н а. Какое они имеют отношение к Одессе?
П е т р и к. Самое прямое. Идут они как-то утром по Привозу…
Ж а н н а. Привозу?
П е т р и к (удивлен). Вы наш базар не знаете? Откуда же вы родом?
Ж а н н а. Я родилась в Париже.
П е т р и к. Париж, говорят, тоже приличный городишко, но Одесса… Разве у вас есть скумбрия? А бычки? А бублики с семетатью? Хорошо, парижанам этого всего не надо, они, я слышал, питаются лягушками. Но где еще есть такие лягушки, как в Одессе?
Ж а н н а. Ты меня убедил. Одесса — не Париж и Париж — не Одесса!
П е т р и к. Класс! Я сразу понял, — вы хоть, извините, женщина, но кое-что кумекаете.
Ж а н н а. Благодарю за высокую оценку.
К ограде подходит П о л о с у х и н.
П о л о с у х и н (пьяный, поет). Боже, царя храни! (Жанне.) Не пугайтесь, я Котовский.
Ж а н н а (озирается).
Петрик утвердительно кивает и уходит.
Здравствуйте! Так вот вы какой! Жанна Лябурб.
П о л о с у х и н. Так вот вы какая! Как раз, вовремя! Только что мне удалось установить: завтра прибывает транспорт с оружием для деникинцев. Ночью будут разгружать. Мы их захватим врасплох…
Ж а н н а (подумав). Этого делать нельзя! Завяжется перестрелка, прольется кровь… подымется вой: «Большевики убивают детей парижских коммунаров»…
П о л о с у х и н. Что ж вы предлагаете?
Ж а н н а. Французские моряки должны сами увести эскадру из Одесского порта…
П о л о с у х и н. Было бы здорово, но…
Ж а н н а. Мы с вами им поможем.
П о л о с у х и н. Полагаю, вам нужно немедленно завести знакомства… У нас тут объявился один француз. Матрос. Франсуа…
Ж а н н а. Шанель? Из Марселя?
П о л о с у х и н. Вы его знаете?
Ж а н н а. Кажется.
П о л о с у х и н. У него честные глаза. Жаль, мы его обидели.
Ж а н н а (думая о своем). Я тоже…
Вбегает П е т р и к.
П е т р и к. Патруль!
П о л о с у х и н. Прощайте! (Разыгрывая из себя пьяного, уходит.)
Ж а н н а (вглядывается). Это он. Иди, Петрик. Я тебя найду на бульваре?
П е т р и к. Я буду ждать… хотя бы всю ночь! (Убегает.)
Входит Ф р а н с у а.
Ж а н н а (тихо). Франсуа…
Ф р а н с у а (бросается к ней). Жанна… Я не мог ошибиться.
Ж а н н а. А ты такой же, как в Марселе…
Франсуа и Жанна поют.
Ф р а н с у а.
Ж а н н а.
В м е с т е.
Опять сад Воронцовского дворца. Входят И в а н и м а ж о р д о м.
М а ж о р д о м. Ваше имя, звание?
И в а н (в элегантном костюме, который явно ему мал, так же, как и лакированные штиблеты). Любопытствуете? Нехорошо, папаша! Я же вас не спрашиваю, как вас зовут!
М а ж о р д о м. Видимо, вы от нового купечества! А фамилия?
И в а н. Ишь ты! А ежели бесфамильный я?
М а ж о р д о м (объявляет). Представитель нового одесского купечества, его степенство, господин Бесфамильный.
М с ь е Э н н о. Рад познакомиться. С давних пор люблю купечество и рассчитываю на вашу руку.
И в а н. На мою руку? (Крепко пожимает руку г-на Энно.)
М с ь е Э н н о (морщась от боли). Очень приятно. Очень приятно.
Иван жмет еще крепче.
Приятно, до боли…
И в а н. До боли? А после? (Отпускает руку.)
М с ь е Э н н о. Еще приятней.
С л у г а подносит угощение.
С л у г а. Коньяк, вино, оранжад!
И в а н. Годится. (Выпивает все, что есть на подносе, выбросив соломинку, пьет оранжад.)
П о л о с у х и н (подходя). Оригинал! Это пьют через соломинку. (Громко.) Вася, чертов купчик! Год обещал заехать!
И в а н. Куда заехать?..
П о л о с у х и н (шепотом). Ты зачем сюда пришел?
И в а н (узнал). Григорий Иванович! Да не мог же я вас одного оставить…
П о л о с у х и н. Уходи отсюда… Быстро!
И в а н. Быстро не могу… Штиблеты жмут!
П о л о с у х и н. Ты у меня доиграешься!
В танце проходят Г р и ш и н - А л м а з о в и М а р и н а.
И в а н. Марина! Она здесь?
П о л о с у х и н. Пойдем… Ты обознался.
И в а н. Нет, я не мог ошибиться.
П о л о с у х и н. Барышня…
И в а н. Да что же это, дядя Гриша… Марина?! (Бросается за ней.)
Гремят выстрелы. Гости испуганно замирают. Входит М и ш к а Я п о н ч и к. На нем соломенное канотье, фиолетовый пиджак, из-под которого выглядывает оранжевый жилет. Р ы ж и й и Н о с а т ы й сопровождают своего «короля», на ходу обстреливая его карнавальными хлопушками и осыпая конфетти.
М и ш к а. Почтение, господа! Вы спросите — от кого? От независимых граждан Одессы. Меня забыли пригласить, но я не такой обидчивый. Все равно, ни одно темное дело в этом городе не обходится без моего ближайшего участия!
М а ж о р д о м (подбегает к нему). Как прикажете объявить?
М и ш к а. Мишка Япончик всегда сам объявляется. (Поет.)
Путевые заметки украинского писателя Григория Плоткина раскрывают перед читателями неприглядную правду о так называемом «рае для евреев на земле». Автор показывает, в каких тяжелых условиях живут обманутые сионистскими лидерами сотни тысяч еврейских переселенцев, как по воле американского империализма израильская земля превращается в военный плацдарм для новых агрессивных авантюр.