Встречные огни - [13]

С л у г а. Господин Ежи Билибонский.

В е р а. Кто?

С л у г а (невозмутимо). Билибонский Ежи. (Выходит.)

Б и л и б о н с к и й. Ежи Билибонский, младший совладелец Варшавской фильмкомпании «Висла». Целую ренчки прекрасной пани. Надеюсь, моя крулева слышала о нашей фирме?

В е р а. Не имела чести.

Б и л и б о н с к и й. Цо пани муви? Наши фильмы, триумф экстра Париж — так, Лондон — так, Рим — так и частично — Уругвай. Гвязды экрану польскего чаруют вродой нетленной. Сердца шляхетного панства бац-бац…

В е р а. Что вам угодно?

Б и л и б о н с к и й. Цо пани муви? А? Варшавская фильмкомпания «Висла» затрат жалеть не имеет в виду. Наша фирма фильмовать желает акторку оригинальную Веру Холодную — картине грандиозной «Крулева экрана». Сценарий пана Билибонского, режиссура — так само, импресура — так само. Съемки: Париж — так, Лондон — так, и частично — Парагвай. (Марине, тихо.) Охайте!

М а р и н а. Боже, как интересно: Париж — так, Лондон — так!

Б и л и б о н с к и й (Вере). Пани вельми задовольнена будет. Контракт пшез минуту. Ролик рекламный — съемка завтра. Плац фильмования — порт Одесский. Тема — французские матросы салютуют чаровнице великой, гендлярки базарные рыдать изволят, кобеты — так само, цуречки — так само. Сердца панства шляхетного — бац-бац!

В е р а. Я согласна!

М с ь е  Э н н о. Но это невозможно.

Б и л и б о н с к и й. Цо пан муви?

М с ь е  Э н н о. Порт сейчас закрыт.

Б и л и б о н с к и й. Закрыт? (Обходит гостей, возбужденно жестикулируя.) Париж — так? Лондон — так? Рим — так? И частично Уругвай, Парагвай, Гонолулу. А порт Одесский закрыт? Ха-ха!

М а р и н а. Я хочу видеть эту съемку.

Г р и ш и н - А л м а з о в. Я запретил даже концерт.

М а р и н а. И концерт хочу!

Г р и ш и н - А л м а з о в. Порядок установлен для всех.

В е р а. Что ж, Вера Холодная вынуждена отказаться.

Б и л и б о н с к и й. Цо пани муви?

М а р и н а. Доблестный генерал и французская эскадра испугались… даже не войска польского, а кинематографа. Позор!

Б и л и б о н с к и й. Ради фильмования — наша фирма жалеть затрат не имеет в виду.

М а д а м  Э н н о. В какой валюте?

Б и л и б о н с к и й. Частично французской, частично…

М а р и н а (Гришину-Алмазову). Неужели мне откажете?

Г р и ш и н - А л м а з о в (заметив поведение мсье Энно). Конечно, нет! Но что скажет господин консул?

М с ь е  Э н н о (поспешно пряча деньги). Я разрешаю.

Г р и ш и н - А л м а з о в (целует Марине руку). Только ради вас.

Б и л и б о н с к и й. Бардзо дзенькую, вельми бардзо. (Дает Вере подписать контракт.)

В е р а. Прошу со мной отпраздновать мой новый контракт. (Слуге.) Шампанское!

Все выходят в столовую. Билибонский задерживается, помахивая контрактом, чтоб скорее высохли чернила.

Б и л и б о н с к и й. Момент.

Неожиданно появляется  М и ш к а  Я п о н ч и к.

М и ш к а. Вы, кажется, имеете интерес до хозяйки этой избушки? Я разослал подметные письма, чтобы отшить от нее генерала, а вы мне ломаете весь базар! Но эта дама все равно будет моя!

Б и л и б о н с к и й. Цо пан муви?

М и ш к а. Хватит, мотай отсюда. (Вынимает пистолет.) Ну?!

Б и л и б о н с к и й (ловко выбивает из его рук пистолет, подхватывает на лету и направляет в его сторону). Вот тебе и ну!

М и ш к а. Смешняк! Эта пушка без голоса!

Б и л и б о н с к и й (вынимает свой пистолет). Но эта бьет без промаха. Руки вверх!

М и ш к а (играет испуг). Боже ж мой! Зачем так сурьозно?

Б и л и б о н с к и й. Ну!

М и ш к а. Цо пан муви? (Подымает руки вверх, из каждого его рукава появляется по пистолету.) Думаете, будем баловаться?

Б и л и б о н с к и й. Нет, я этого не думаю. (Могучим ударом швыряет его на пол.)

М и ш к а. Королевский удар! Если теперь вы будете уверять, что вы не Котовский, а папа римский, я вам все равно не поверю. Предупреждаю: эта местность простреливается. (Тихо свистит.)

Из-за ширмы выдвигается  Н о с а т ы й  с двумя пистолетами в руках. Из-под рояля выползает  Р ы ж и й, толкая впереди себя пулемет.

Б и л и б о н с к и й. Здорово! Признаюсь, не ожидал. Почему ж ты не стреляешь?

М и ш к а. Чтобы Мишка Япончик таким образом дал сигнал вашим людям? За кого вы меня имеете?

Б и л и б о н с к и й. Я пришел сюда один.

М и ш к а. Зачем это кокетство! Я тоже всем говорю, что хожу один, но мы же с вами понимаем, что это значит!

Б и л и б о н с к и й. Что тебе от меня нужно? Хочешь продать меня за двадцать тысяч?

М и ш к а. До сих пор еще ни одна скотина не могла сказать, что Мишка Япончик дешевка. Двадцать тысяч они дают за такую голову. Тьфу… на их голову! Есть вещи, которые не купишь. Мне нужны не деньги, а сама голова. Давайте работать вместе, Григорий Иванович.

Б и л и б о н с к и й. Вместе грабить людей?

М и ш к а. Боже мой, зачем такие мысли? Вы знаете, почему в моем отряде девятьсот девяносто восемь человек, а не полная тысяча? Нет? Двоих фраеров я отправил в небесную командировку за мелочность. Думаете, Мишка Япончик — вор? Мишка — налетчик! Мне нужна крупная игра. Я не лезу в ваши фантазии, но — зачем брехать — долго вынюхивал, кто сильнее, чья возьмет?

Б и л и б о н с к и й. И что решил?

М и ш к а. Чума его знает! Их много, у них армия, у них деньги, но что-то в самой нутре мне говорит: «Миха, не будь чудаком, это не власть для Одессы!»