Встречное движение - [42]
Горел полный свет, постель была под покрывалом. Верочка в вечернем платье, в котором она принимала гостей, лежала на ковре, запрокинув голову. Я мгновение, не отрываясь, смотрел на нее, потом закричал диким голосом, которого сам не услышал, и бросился колотить в дверь кабинета Сарычева.
Никто не отзывался, и тут я решил, что и он мертв.
Я отступил на несколько шагов и бросился на дверь всем телом. В этот момент она распахнулась, и я влетел в Сарычева, который, при всей его мощи, пошатнулся от удара. И тут же цепко схватил меня твердыми холодными пальцами.
— Ты пьян?! — с хриплым изумлением произнес он.
— Она умерла! — завопил я и, вырвавшись от Сарычева, бросился в спальню.
Сарычев вошел следом… Я, боясь приблизиться, показывал рукой в сторону распростертой Верочки. Он смотрел не на нее — на наполовину пустой флакончик, лежащий на тумбочке рядом с недопитым стаканом воды.
— Успокойся, — сказал он, гипнотизируя меня беспощадным взглядом, — она жива…
— Я вызову «скорую»!
— НЕТ! — отрезал он и посмотрел на меня как на лишнего свидетеля.
Меня объял ужас, хотелось спрятаться, исчезнуть, не быть… Сарычев вышел в коридор, набрал номер, негромко сказал: — Приезжай немедленно — Вера отравилась…
Наступила пауза.
Я посмотрел на Верочку, наклонился и поцеловал ее в закрытые глаза. Как она мечтала раньше, чтобы я хоть раз так ее поцеловал, но я не только не делал этого, я избегал и ее поцелуев, ласк, всяческих проявлений нежности. И вот поцеловал впервые…
Сарычев вернулся, пододвинул кресло, сел в ожидании.
Я всхлипывал. Сначала он не обращал на мои всхлипывания никакого внимания, потом не выдержал:
— Пойди в уборную, сунь два пальца в рот!
Я покорился: одна мысль о том, как я это сделаю, вызвала во мне физическое ощущение непреодолимой тошноты — меня вырвало… Потом долго сморкался, потому что нос оказался полностью заложенным, из глаз текли слезы…
…Чеховский приехал очень быстро. Я слышал, как выливали тазик за тазиком, затем неверные шаги по коридору — я понял, что Верочка жива. Мне очень хотелось выйти, обнять ее, взять за руку, но я боялся Сарычева…
Уже светало, когда стукнула дверь — это уехал Чеховский. Сарычев оставался в спальне, периодически шлепал на кухню, лилась вода, и снова возвращался к Верочке. Ранним утром до меня донесся тихий разговор, слов не было слышно, однако по интонации он мне показался мирным. Сарычев оставался подле Верочки до той поры, пока она не уснула, и лишь тогда отправился в мою комнату и, не раздеваясь, бросился на диван и тоже заснул, измученный тяжелой ночью…
И он, и я проснулись поздно… Верочка лежала на полу на ковре, рядом с ней был пустой флакон из-под люминала — она была мертва…
На похороны и поминки вернулись все наши друзья. Никто не вспоминал о ссоре, крепко выпили, молча разошлись. Мы остались одни с Дмитрием Борисовичем. Он был молчалив, задумчив; всем могло показаться, что Верочка не выдержала ненависти мужа, что именно Сарычев виноват в ее гибели, и лишь он уже знал истинную причину, о которой впоследствии, когда вернулся из лагеря мой папа, узнал и я…
…Страшно буднично позвонили в дверь. Я открыл, как меня учила Верочка, через цепочку: низенький, худой, небритый мужчина в кепке смотрел в дверной проем.
— Вам кого? — спросил я.
— Тебя! — ответил он.
Я молча смотрел на незнакомца.
— Ты кто? — спросил он все еще через цепочку.
— Я — Игорь Сарычев, — ответил я.
— А-а-а… — протянул незнакомец, — тогда я ошибся…
И он повернулся и пошел вниз. Я смотрел ему вслед и более всего на валенки, такие странные в этот поздний осенний день.
Знал ли я, догадался ли, что этот облик принял бывший барин, милый лентяй, холивший бородку и усы, щеголявший профессорской внешностью, постоянно готовый к остроумной беседе, склонный ко всепрощению? Прокричал ли голос крови имя моего отца?
Нет, нет и нет, хотя мне и сейчас трудно объяснить, почему я не сказал Сарычеву о странном незнакомце, почему ночью, босой, прибежал к Дмитрию Борисовичу, лежащему на постели и бессонно уставившемуся в потолок, упал на колени… да, на колени, и в истерике стал молиться ему одной-единственной фразой:
— НЕ ОТДАВАЙТЕ МЕНЯ!
…Не отдавайте меня, не отдавайте меня, не отдавайте меня…
…И уснул головой в его ладонях, измученный слезами, оплакавший предательство, но успокоенный тем, что утром я проснусь по-прежнему Игорем Сарычевым…
Сталинских времен дом на улице Чкалова стоял неуступчиво, как бастион.
— Ни шагу назад, — усмехнулся про себя Макасеев, входя в подъезд и пешком поднимаясь на третий этаж; ему казалось, что, прочитав таблички на дверях квартир, он удивится и ужаснется, но лишь невыгоревшие прямоугольники остались от бронзовых и латунных имен…
— Сами сняли или детки постарались, — думал он, не замечая, что одолел уже четвертый, а затем и пятый этаж.
Выше был только заколоченный чердак, а над ним — небо…
— Там-то и есть настоящая улица Чкалова, — патетически подумал Макасеев, и бегом через ступеньки вниз, на третий этаж…
Открыли сразу, будто давно уже ждали звонка: из темного коридора смотрел на следователя высокий мужчина с рельефной грудной клеткой и узкими бедрами молодого грузина; странной выглядела на этом могучем торсе ветхая, словно бы износившаяся голова.
ruLeVcutFB2.exe, fb2bin v1.5, FB2Aligner v1.614 February 2020a2c720c4-61ee-11eb-ae93-0242ac1300021.0v1.0 – fb2 (LeV)Дачный детектив : сборник рассказовЭксмоМосква2019978-5-04-102772-8Дарья КалининаГнев семьиПоездка на дачу обещала быть весьма приятной. Предполагалось, что у них сегодня соберется большое общество симпатичных друг другу людей, которые в легкой и непринужденной обстановке проведут время. «Вот только погода бы не подвела», – тревожились и хозяева, и гости. А то этот наш климат: утром выходишь – несусветная жара, от которой стены качаются, а к вечеру – уже по улицам не пройти из-за проливного дождя, да еще с градом.«На выходные в городе и области обещают ясную погоду, – услышала Настя, – на севере области пройдут небольшие кратковременные дожди.
Сын сапожника, бывший лавочник из Одессы Шепсель Гойдман с самого детства мечтал найти клад и стать сказочно богатым. И наконец-то счастье ему улыбнулось, когда вместе с братом они провернули аферу века. Им удалось изготовить искусную подделку – тиару скифского царя – и продать ее в Лувр… Лизе Котовой не везло в личной жизни, но вскоре она познакомилась в кафе с симпатичным летчиком Игорем и пригласила его к себе в гости. Она не ожидала, что уже через несколько месяцев вместе с любимым будет готовить операцию по краже бесценной тиары скифского царя из коллекции Лувра…
Любимая подруга убита, и кажется, я знаю, кто это сделал. Он ходит рядом, но его не поймать. И пока я пыталась бороться с тьмой, что внутри, зверь подбирался всё ближе. Теперь моя цель — убить зверя.Метки: разница в возрасте, спорт, триллер, детектив, повседневность, повествование от первого лица, учебные заведения, элементы фемслэша. Без привязки к конкретной геолокации. Абстрактный город некой европейской страны, где люди носят самые разные имена.
Как поведет себя человек в нестандартной ситуации? Простой вопрос, но ответа на него нет. Мысли и действия людей непредсказуемы, просчитать их до совершения преступления невозможно. Если не получается предотвратить, то необходимо вникнуть в уже совершенное преступление и по возможности помочь человеку в экстремальной ситуации. За сорок пять лет юридической практики у автора в памяти накопилось много историй, которыми он решил поделиться. Для широкого круга читателей.
Однажды Борис Павлович Бeлкин, 42-лeтний прeподаватeль философского факультета, возвращается в Санкт-Пeтeрбург из очередной выматывающей поездки за границу. И сразу после приземления самолета получает странный тeлeфонный звонок. Звонок этот нe только окунет Белкина в чужое прошлое, но сделает его на время детективом, от которого вечно ускользает разгадка. Тонкая, философская и метафоричная проза о врeмeни, памяти, любви и о том, как все это замысловато пeрeплeтаeтся, нe оставляя никаких следов, кроме днeвниковых записей, которые никто нe можeт прочесть.
Когда судьба бросает в омут опасности, когда смерть заглядывает в глаза, когда приходится уповать только на бога… Позови! И он придет — надежный и верный друг, способный подставить плечо и отвести беду.