Встречи с Индонезией - [43]

Однако вернемся к нашей свадьбе. Спешу запечатлеть на пленку самые интересные моменты. Например, церемонию перенесения провизии в дом невесты. Вот несут тяжелые бамбуковые трубы (такие же, как на Палуе и в Энде), но не с водой, а с туаком. Здешний туак, как я вскоре убедился, — это не палуенский легкий напиток. Здесь пьют перебродившее, горькое, невкусное и, судя по действию, крепкое вино. Опьяневшие обнимаются, топчутся на месте. В Вангке, как мне сказали, вообще любят пить крепкое. Ни к чему не приводят усилия Осецкого, который вместе со своим помощником, тоже миссионером, борется с алкоголизмом. Люди здесь пьют, и пьют много. И сейчас, за праздничным столом, нам поминутно подливают.

Пируют в доме невесты, поэтому к столу подают свинину с рисом. Если свадьбу празднуют в доме жениха, что случается крайне редко, непременно забивают буйвола.

Со всех сторон сыплются просьбы — все хотят фотографироваться. Особенно увлекается этим молодежь. Те, кто постарше, более сдержанны. Героиня же торжества, юная невеста, одетая в скромное цветастое платьице, готова всю ночь простоять перед объективом. Все стараются попасть в кадр, пристраиваются сбоку, сзади, где угодно. Вытягивают руки, гримасничают — позируют.

На полу все больше красных пятен от плевков: почти все жуют бетель.

Снова танцы. Пускаюсь в пляс и я. Вначале не получается, а потом улавливаю ритм. Танец несложный: четыре шажка вперед, большой шаг вперед левой ногой и три шажка назад, затем правая нога на счет «один» приставляется к левой, после чего делается еще три шажка назад. Далее движения повторяются на счет «четыре». Кроме того, время от времени делается один или два поворота кругом.

То и дело кто-нибудь из гостей подходит к сидящим за столом жениху и невесте. Молодые встают, гость пожимает руку невесте, потом жениху, иногда осторожно что-то засовывает под платочек, небрежно брошенный невестой на стол.

Мужчины и женщины, старые и молодые, сидят вместе, кто где хочет. Женщины едят отдельно лишь во время официальных приемов. В остальных случаях здесь никаких ограничений нет.

На столе перед каждым гостем стоит миска из тыквы. Кто-нибудь из хозяев или распорядителей свадьбы с большой корзиной в руках обходит всех гостей и каждому в миску кладет пригоршню крупно нарезанного мяса и жира. Все это поливают бульоном. Рис подается на огромных круглых или квадратных подносах. Едят ложками, сделанными из скорлупы кокосового ореха, или руками. Туак из бамбуковых труб переливают в чайники, а затем разливают по бамбуковым кружкам. Женщины пьют из покупных эмалированных кружек. Время от времени кто-нибудь из женщин в деревянных ящичках, разделенных на три части, разносит сири; при этом зорко следят за тем, чтобы не было недостатка в нарезанных листьях и табаке для курения.

На свадьбе мне удалось кое-что узнать о местной религий. Согласно местным верованиям, существует один бог — Мери, у которого нет предков. Этот бог — первый, никем не сотворенный, великий и недосягаемый. Дьявола здесь не знают. В повседневной жизни людей участвуют духи, которых называют «нитун бару». Есть духи высоких деревьев, крупных камней, родников. Им молятся, отправляясь в путь, приносят в дар продукты или бетель, складывая все это в тех местах, где они обитают, в их честь организуется праздник буйвола. К богу Мери обращаются только в особо важных случаях, например во время войны. Общается с ним моса лаки от имени всей деревни. Праздников, посвященных богу Мери, нет. Здешние жители не считают, подобно палуенцам, что души умерших вселяются в камни. Через три дня после смерти семья покойного устраивает богатые поминки (песта кендури); таким образом умершему обеспечивается благополучие на том свете, независимо от того, был он хорошим человеком или плохим. Покойников хоронят на кладбищах, которые расположены недалеко от жилищ. Могилы обкладывают камнями. Христиан и приверженцев старой веры хоронят вместе. Если на кладбище есть хоть один христианин, устанавливается общий крест.

На языке вангка говорит только одно селение, в котором в шестнадцати кампунгах живет несколько тысяч человек. На языке риунг говорит только одна деса (община), на другом языке — деса Теронг и кампунг Равук. Да, немалый нужно иметь лингвистический талант, чтобы работать в этом районе. На языковую обособленность влияет и то обстоятельство, что жители Вангки не выезжают на работу за пределы своих родных мест.

Горцы Вангка, как правило, моногамны, однако встречаются двоеженцы. В последнем случае полагается иметь два дома — для каждой жены отдельно. Плата за жену буйволами (белис) при покупке второй жены ниже, чем при покупке первой. Внебрачные дети рождаются не слишком часто, обычно у невест в случае разрыва помолвки, так как жених и невеста часто живут супружеской жизнью до брака. На побережье жених вступает в права супруга с момента уплаты первой части белиса. Если девушка забеременеет, она непременно скажет, от кого, иначе роды могут иметь трагический исход.

Женщины здесь носят одежду, называемую «липа», если она черная, и «брит» или «плекат», если она любого другого цвета. Это нечто вроде широкого саронга. Липа, брит и плекат надеваются чаще всего поверх платья или блузки; девочки под них ничего не надевают.