Он подошел к самому краю воды, вслушиваясь в шум океанского прибоя. В этот момент волны отступили, и Сэм ощутил отчетливое желание, чтобы отлив унес его вместе с собой.
— Привет!
В первое мгновение Сэм подумал, что голос ему просто почудился, и не стал оборачиваться. Однако в следующее мгновение собака — золотисто-коричневый ретривер — бросилась в воду прямо перед ним, усеяв его брюки мелкими брызгами.
Подавив раздражение из-за того, что его уединение так бесцеремонно нарушено, Сэм медленно обернулся.
Молодая женщина стояла в нескольких футах от него и внимательно разглядывала его лицо из-под полей светлой соломенной шляпы. Во всей ее фигуре было что-то настороженное, голубые глаза выражали тревогу. Не тронутые помадой губы были твердо и решительно сжаты, а руки прятались в карманах спортивных брюк.
И что же, черт возьми, ей нужно? Пляж такой большой, и если она боится, почему подошла так близко?
— Привет, — произнес он довольно резко.
Собака выскочила из воды и принялась энергично отряхиваться, второй раз обдавая его фонтаном золотистых брызг. Сэм снова посмотрел на незнакомку. Она покраснела.
— Извините, — пробормотала она. — Это соседская собака… Увязалась за мной на пляж…
Он прервал ее коротким взмахом руки:
— Да ладно, ничего страшного.
Его мысли уже были заняты другим. Пожалуй, ему лучше вернуться. Кэрредайны, должно быть, уже заметили его машину и теперь гадают, куда он подевался. Надо было предупредить их, что он приедет пораньше, но, покидая здание суда, он думал только о том, как бы поскорее выбраться из города, а, выехав на шоссе, решил не останавливаться.
— Счастливо прогуляться.
Сэм прошел мимо девушки, вновь удивляясь тому, как она напряжена. Чтобы успокоить и подбодрить ее, он широко улыбнулся. Но его маневр не увенчался успехом — ее большие голубые глаза неотрывно смотрели на него, точно она была чем-то потрясена.
У нее такой вид, словно она на меня за что-то сердится, наконец понял Сэм, шагая назад к дому Кэрредайнов. Какая глупость! Разумеется, это невозможно. Они не были знакомы, и у нее не было ни малейшего повода чувствовать такую враждебность по отношению к нему! Может, кто-то другой разозлил ее, или день оказался неудачным, или она просто не слишком жалует посторонних мужчин. Как бы то ни было, он не хотел бы встретиться с ней снова!
— Не могу поверить, Ди! Это невероятно! — Мэг ворвалась на кухню, яростно срывая с головы шляпу. — Он попросту не помнит меня! Он меня не узнал! Я провела последние тринадцать лет, думая о нем — о его бессердечности, о том, как он со мной поступил, о том…
— Дорогая, я знаю, — прервала ее Ди, открывая дверцу духовки, чтобы вынуть рогалики, которые она пекла к ужину. По кухне тотчас разлился аромат свежей выпечки. — Ты не думаешь, что так лучше? Если он даже тебя не помнит, то встреча с Энди не вызовет в нем ни малейших подозрений, что перед ним его собственный сын.
Мэг замерла на мгновение:
— Я уже подумала об этом. Но я просто с ума схожу от злости при мысли, что Сэм Грейнджер… Что он так…
— Что он все забыл? — спокойно подсказала Ди. Мэг смахнула слезы и воинственно воззрилась на сестру.
— Да! — Она тяжело дышала, разгневанная, полная боли и обиды. — Наверное, так оно и есть. Моя гордость задета. Черт возьми, это унизительно!
Ди не спеша выложила рогалики на блюдо и снова заговорила.
— Знаешь, у меня такое чувство, — осторожно начала она, — что его приезд сюда — это лучшее, что он мог сделать… я имею в виду для тебя. Ты всегда боялась, что в один прекрасный день увидишь его снова, и вот он здесь, и ваша первая встреча уже состоялась. Согласна, тринадцать лет назад он обошелся с тобой непорядочно…
— Это еще мягко сказано!
— Но, Мэг, тебе уже пора забыть о нем! Не все мужчины такие, как Сэм Грейнджер. Ты не должна позволить, чтобы из-за него вся твоя жизнь пошла наперекосяк, чтобы ты так и не подпустила к себе ни одного мужчину…
— Джек был ничуть не лучше! — резко прервала ее Мэг.
— Да, но ты смогла забыть о Джеке! А Сэм Грейнджер…
— Как я смогу забыть о Сэме Грейнджере? Как мне забыть о нем, если я каждый раз, взглянув на Энди…
Мэг всплеснула руками, не в силах найти нужные слова, чтобы описать свою тоску и отчаяние.
Старинные часы в холле пробили шесть, и Ди огорченно воскликнула:
— Боже мой, уже так поздно! Мэг, мы поговорим об этом потом. Сейчас нам надо одеваться, а то мы опоздаем на барбекю.
Мэг покорно кивнула:
— Иди в душ первая. Я пока уберусь здесь.
Когда Ди ушла, Мэг направилась к раковине, расположенной напротив окна. На подоконнике валялись морские раковины и несколько открыток, торопливо подписанных Энди. Из окна ей был виден задний двор дома Кэрредайнов, окруженный белым забором. Там среди роз, которые выращивала хозяйка дома Эльза, прогуливались три почтенные дамы — сестры Барнли, ее постояльцы. В самом дворе сын Эльзы Джеймс сдвигал вместе два массивных стола, которые всегда использовались для пикников. Похоже, Эльза на этот раз затевала нечто грандиозное!
Это даже замечательно, подумала Мэг, переводя взгляд на открытки Энди. Чем больше людей, тем лучше! Так она сможет вообще не попадаться на глаза Сэму Грейнджеру.