Встреча среди звезд - [26]

— Ну, а все-таки, в чем тут причина? — спросил Слейтон, не сильно обременявший себя в прошлом изучением истории войн.

— Нелегко ответить на это, — сказал Патрис. — Попытаюсь на данном, конкретном, материале... На Туманной планете победили не «беркуто-сапиенсы», а их двухголовые враги, — беру последнее слово в кавычки, — добавил он. — «Птице-быки» защищали свою землю и жизнь детей от агрессора. Спасаясь от атомного поражения, они укрылись на дне Моря Жизни. А племя «человеко-птиц» оказалось на грани исчезновения! От собственной атомной радиации погибли миллионы неродившихся детей «птице-сапиенсов».

Философский «диспут» между Слейтоном и Патрисом был прерван неожиданным сюрпризом: на экране дежурного дисплея возник силуэт Байрама.

— Привет, дорогие соратники и ребята! Не ожидали?

Слейтон, Патрис и Ганс замерли, еще не веря своим глазам.

Потом закричали хором «ур-ра-а-а!..»

— Где там находишься? — не сбавляя голоса, спросил пилот.

— Потом скажу, — уклонился Байрам: — Не перебивай! Сейчас буду спрашивать я, ваш начальник, как говорится... Вы что-нибудь узнали от гостей, которые находятся в космолете?

— Да, да, Байрам! Нам стало многое ясно, — ответил Ганс.

— Ну тогда и я буду немногословен. На Туманной планете осталось в живых не более полусотни «человеко-птиц». Трудно пока надеяться на их мир с двухголовыми «птице-быками». Подобное положение нетерпимо! Оно грозит еще большей катастрофой... И я принимаю решение остаться среди них. Во имя мира и дружбы.

— Да ты что?.. — задохнулся от изумления Слейтон: — Ты в своем уме?!. Усилия одного человека ничего не дадут. «Беркуто-сапиенсы» добровольно оказались в яме, вырытой самими же. Кто виноват в бедствии? Агрессоры. Вот и пусть выкручиваются, как смогут.

— Какие уж теперь из них агрессоры, — сказал Патрис.

— Вот именно, — кивнул Байрам. — Несчастные, безвольно ждущие своего конца. У «птице-сапиенсов» лежит на равнине нерожденное поколение. Вот я мечтаю: может, не все потеряно? И найдется способ оживить детенышей?

— Зачем? — спросил Слейтон. — Появятся существа, которые опять развяжут на планете агрессию.

— Нет, этого не будет, — сказал Байрам. — Если удастся нейтрализовать последствия радиоактивного облучения, то новое поколение «птице-сапиенсов» будет миролюбивым. Об этом позабочусь и я, и вы, и земляне, которые прилетят на Туманную планету после нас.

Экипаж молчал, не находя веских аргументов против решения командира. С одной стороны, было жаль оставлять Байрама среди инопланетян, с другой — цель была благородной и возвышенной. Что может более гуманным делом быть, чем спасение цивилизации, оказавшейся на грани катастрофы? — Ладно друзья, спасибо вам. Я все понял! Надо торопиться. Прошу тебя, Слейтон, загрузить самолет продовольствием и прибыть на планету, в точку с координатами... — Байрам четко, раздельно продиктовал широту и долготу пункта: — На обратном пути захватишь магнитную пленку и видео-записи, сделанные мною. А также питание для «человеко-птиц», приглашенных вами в космолет. Поспеши, дорогой Слейтон! Я жду с нетерпением...

Радиосвязь прервалась.

— Не очень понимаю Байрама, — ворчал недовольно пилот, готовясь к отлету: — Не хочу, чтобы он погиб в чужом углу космоса, за тысячи парсеков от матери-родины. Не хочу!..

Ганс подавленно молчал. К чему пустые слова, если ничего не изменится? Байрам не из тех, кто отступает от принятого решения.

Патрис ободрял Слейтона:

— Я верю, что с Байрамом не случится ничего плохого. Не надо переживать!

Ганс и Слейтон быстро погрузили в самолет продовольствие, защитные костюмы, медицинские препараты, оружие — на всякий непредвиденный случай, двух киборгов. Затем вернулись в каюту отдыха.

И тут Слейтон опять заартачился:

— Не полечу!.. Не могу. Пусть отправляется к Байраму тот, у кого вместо сердца обыкновенный мини-компьютер!.. У меня не хватит сил оставить командира на съедение.

— Нас всего двое в космосе, — спокойно возразил космолог: — Я не полечу, так как некому рассчитывать трассу возвращения Корабля в Солнечную систему. Ты ведь не можешь ее вычислить? Ибо не ты космолог. Релятивистскую теорию гравитации не изучал, ее можно усвоить лишь за годы упорнейшего труда А Сверх-разум Невидимой Вселенной не придет тебе на помощь. Он мог, играючи «на скрипке тяготения и волн гравитонов», забросить нас в любые точки космоса. В общем, ты понял меня?

Слейтон потерянно махнул рукой.

— Ну, вот и чудненько! — сказал Ганс. — Лети и побыстрей возвращайся.

Вновь в динамике связи прозвучал голос Байрама:

— Ганс! Вызываю тебя, Ганс!.. Слейтон уже вылетел? Если нет, пусть запомнит: его будут встречать на границе Освещенной Полосы планеты. Пусть ненароком не обстреляет «птице-сапиенсов»!.. Они посланы мною.

— Он еще здесь, Байрам, — ответил космолог: — Хотя самолет уже на катапульте.

— Ах, вон как?! Э, друг пилот, почему медлишь? Приказ командира, — а пока еще Байрам ваш командир — выполняется без колебаний и весьма оперативно. Давай, лети! Я жду.

Слейтон глухо сказал:

— Да, Байрам, лечу немедленно. Я не из тех, кто оставит товарища среди врагов.

— Что-то не то ответил ты, — сказал Байрам. — Какие тут враги? Я подружился с ними! Сам увидишь, ничего мне не грозит. Слейтон отколол следующий «номер», задав вопрос: