Встреча на Прайле - [8]

Тордин прервал размышления и вернулся к столу. Работы хватало. Например, дело о колонии на планете Аэрик! В межзвездной сети нескольких сотен быстро развивающихся поселений неизбежны конфликты. Но все это мелочи по сравнению с тем, что Империя, наконец, прочно стала на ноги.

Сконтар далеко вперед ушел от того, пятидесятилетней давности, дня печали, от последовавшей за ним эпохи голода, нищеты и болезней. Тордин подумал, что даже он сам не очень ясно представляет, какой долгой была эта дорога. Он взял микролектор и принялся проглядывать страницы. Он не владел новым методом с той свободой, как молодые, обученные ему от рождения. Тем не менее арризировал он умело, легко интегрировал в подсознании и индолировал любую вероятность. Теперь он просто не мог понять, как это он раньше принимал решения, опираясь на один лишь разум.

Тордин вышел из ворот одной из наружных башен замка Краакааум. Скорроган назначил встречу здесь, а не внутри замка, так как любил открывающийся отсюда пейзаж: «Действительно красиво! — подумал Валтам. — Даже голова кружится от вида бурых облаков внизу и торчащих из них льдистых вершин». Над ними возносились старинные укрепления, а еще выше черные склоны Краакара, от которого и пошло название горного гнезда. Ветер пронзительно стонал и швырялся сухим снегом.

Стража приветственно взмахнула копьями. Иного оружия у них не было, лучеметы на стенах замка представлялись излишеством. Да оружия и не требовалось в сердце державы, мощью уступающей разве что солярианам. Скорроган ждал.

Пятьдесят лет почти не согнули его спину, не лишили глаза яростного блеска. Однако сегодня Тордин заметил в облике старика признаки глубоко скрытого напряженного ожидания. Словно бы он видел конец пути.

Скорроган выполнил приветственные жесты и пригласил друга внутрь.

— Нет, благодарю, — возразил Тордин, — я в самом деле занят. Я предпочел бы лететь немедленно.

Князь ответствовал ритуальной формой сожаления, но видно было, что он сам дрожит от нетерпения и с трудом бы перенес часовую беседу в замке.

— В таком случае, идем, — сказал он. — Мой корабль готов.

Небольшой робокорабль со странными обводами, типичными для четырехмерных звездолетов, был припаркован позади замка. Они вошли и заняли места в самом центре, где аппаратура не мешала обзору.

— А теперь, — сказал Тордин, — может ты мне скажешь, почему именно сегодня тебе вздумалось лететь на Кундалоа.

Скорроган посмотрел на него, во взгляде ожила древняя затаенная обида.

— Сегодня, — неторопливо ответил он, — исполнилось ровно пятьдесят лет с того дня, когда я вернулся с Земли.

— Ах, так? — удивился Тордин, и ему сделалось не по себе. Неужели старый чудак решил вспомнить старые счеты?

— Может, ты и забыл, — продолжал Скорроган, — но деварганируй подсознание, и увидишь. Я заявил тогда вождям, что пройдет пятьдесят лет, и они придут ко мне просить прощения.

— И теперь тебе хочется отомстить? — Тордин не был удивлен, но и причин для извинения не видел.

— Да, — ответил Скорроган. — Тогда я не мог этого объяснить. Никто не стал бы меня слушать, да и сам я не был до конца уверен, что поступил правильно. Он усмехнулся и сухими ладонями взялся за пульт управления.

— Теперь же эта уверенность у меня есть. Время доказало мою правоту. И я получу все то, чего был лишен, продемонстрировав тебе сегодня, что давняя моя миссия увенчалась полным успехом. Тебе следует знать, что я тогда совершенно намеренно озлоблял соляриан.

Он нажал кнопку запуска главного двигателя и, преодолев половину светового года, они увидели огромный голубой шар Кундалоа, поблескивающий мягким светом на фоне звезд.

Тордин сидел спокойно, пока эта необычная исповедь постепенно проникала в его сознание. Первым его побуждением было признаться, что он всегда подсознательно ожидал чего‑то подобного. В глубине души он никогда не верил, что Скорроган столь невоспитан. И однако?.. Нет, он не был изменником. Но непонятно, чего он добивался?

— После войны ты редко бывал на Кундалоа, так ведь? — спросил Скорроган.

— Да, всего три раза и очень недолго. Планета изобилия, соляриане помогли им встать на ноги.

— Изобилие… да, у них изобилие. — На лице Скоррогана появилась усмешка, однако печальная и больше напоминающая гримасу.

— Ожирели до невозможности! Этот их рационализм прямо раздувает всю систему вместе с тремя звездными колониями. Гневным движением он потянул штурвал ручного пилотажа и корабль накренился.

Они опустились на краю гигантского космопорта в Кундалоа‑Сити, и ангарные роботы немедленно принялись укутывать машину в защитный силовой кокон.

— Что теперь? — шепотом спросил Тордин. Его охватил внезапный, необъяснимый страх, неясное предчувствие, что то, что он увидит, ему не понравится.

— Прогуляемся по столице, — сказал Скорроган, — и, может быть, сделаем пару поездок по планете. Я хочу появиться здесь неофициально, инкогнито. Это единственный способ увидеть действительную повседневную жизнь, которая куда показательнее, чем любая статистика и экономические данные. Я хочу показать тебе, от чего я спас Сконтар. Тордин! — воскликнул он с болезненной улыбкой. — Я всю жизнь отдал своей планете. Во всяком случае, пятьдесят лет жизни… Пятьдесят лет бесчестья и одиночества.