Встреча - [2]

– Как, по-вашему, стоит их читать? – спросил Альмейда.

– Моя жена всегда их читает, и вы бы только посмотрели, как ловко она приспосабливает их к делу. Стоит мне пожаловаться, что в доме полно барахла, так она мигом затыкает мне рот фразой из объявлений: «Чтобы иметь, надо беречь», или чем-нибудь в этом роде. А потом напоминает, что благодаря объявлению купила мне электростатический пояс, который я ношу и по сей день…

Таксист был так увлечен своим монологом, что, выехав на Авенида де Майо, при виде потока автомобилей на улице был немало удивлен. Катастрофы он избежал каким-то чудом, а его собрат, уступая ему дорогу, врезался в автобус. Эпизод завершился скрежетом металла и звоном разбиваемого стекла.

Когда Альмейда вылез из машины, он почувствовал, что еле держится на ногах. Сперва салют в честь умершего военного, теперь дорожное происшествие – нет, это уж слишком! После такой встряски у него просто не осталось сил сегодня вечером нажать на спусковой крючок револьвера… Но, с другой стороны, если он доживет до вечера, ему придется снова встретиться с Кармен.

В двенадцать ноль-ноль он уже разыскивал на Авенида де Майо дом, номер которого записал по телефону. Оказалось, что это совсем рядом с театром. «Как в насмешку, – подумал он, – все те же давно знакомые места. Надо вернуться домой». Нет, уж раз пришел, лучше узнать, что ему предложат.

Альмейда поднялся на пятый этаж и на медной дощечке, в которой ему почудилось что-то траурное, прочитал: «Доктор Эдмундо Скотто». Он вошел, и девушка в белом халате провела его в приемную или кабинет, где стен не было видно за книжными полками. За письменным столом, на котором рядом с огромными кипами бумаг виднелась чашка кофе с молоком, сидел старичок в пыльнике. Жуя, он сказал:

– Жду вас. Я доктор Скотто.

Прежде всего бросалось в глаза, что он совсем крохотный («Прямо как Кармен», – подумал Альмейда), но кроме того, он был очень худой и с нездоровым цветом лица.

– Я прочитал ваше объявление, и…

– Простите, что не угощаю вас, – перебил его доктор Скотто. – За кофе надо посылать в молочную на углу, но пройдет бог знает сколько времени, прежде чем его принесут.

На стене над головой врача висела темная картина, где был изображен не то Харон с пассажиром в лодке, не то гондольер, перевозящий больного или мертвеца по каналу в Венеции.

– Я пришел по объявлению, – сказал Альмейда.

– Вы извините меня, если я буду есть? – спросил доктор, отрезая себе кусок хлеба и обмакивая его в кофе. – Говорите, пожалуйста. Расскажите, что с вами.

– Это еще зачем? – огрызнулся Альмейда с необъяснимым раздражением, подогреваемым, быть может, тщедушностью доктора. – Вы даете, скажем прямо, до странности загадочное объявление, я (правда, не питая никаких иллюзий) прихожу к вам в приемную, и теперь вы мне говорите, что я еще должен вам давать объяснения!

Доктор Скотто сначала вытер платком мокрые от кофе усы, потом вытер лоб, вздохнул, раскрыл было рот, чтобы заговорить, но, увидев на подносе печенье в форме полумесяца, обмакнул его в кофе и стал есть. Наконец он заговорил:

– Я врач, а вы – мой больной.

– Я не болен.

– Врач, прежде чем назначить лечение, выслушивает больного.

– В своем объявлении вы сами ясно описали мое состояние. Что еще вы надеетесь от меня услышать?

Неожиданно встревожившись, врач спросил:

– Надеюсь, не денежные затруднения?

– Нет, другое. Женщина.

– Женщина? – Доктор Скотто моментально оживился. – Женщина, которая вас не любит?

– Женщина, которая меня любит.

– Тогда позвольте мне рекомендовать вам психоаналитика, – он стал писать на бланке рецепта имя и адрес, – чтобы вы не упустили единственной возможности быть счастливым, которая есть у нас в этом мире: возможности создать и упрочить семью.

– Я вас правильно понял? – медленно вставая, спросил Альмейда.

– Ну, не надо так, – и доктор, как-то съежившись, посмотрел на него. – Настолько… серьезно?

– Описать невозможно. Если я сейчас жив, так только потому, что прочитал в газете ваше объявление.

– У вас нет возможности укрыться на месяц у кого-нибудь из друзей? Время все улаживает.

– У меня есть друг, который без конца повторяет именно эту фразу, но ни вы, ни он не знаете Кармен.

– Кого? – спросил доктор, приставив ладонь к уху.

– Неважно, доктор. Если вам нечего мне предложить, я вернусь домой.

– «Время все улаживает» – неопровержимая истина, которая лежит в основе моей системы. Ближе к делу, мой дорогой сеньор: я вас усыпляю и замораживаю. Лет через пятьдесят или сто вы просыпаетесь – положение изменилось, горизонт чист. Подчеркиваю, правда, что в этом случае вы навсегда теряете свою пару. Ну-ну, не морщитесь, я ведь ничего вам не навязываю. Более того: чтобы доказать свое желание с вами сотрудничать, хочу упомянуть об одном из преимуществ моего метода замораживания во сне, которое вы, с вашим живым и пытливым умом, наверняка оцените. Я имею в виду возможность путешествовать во времени, узнать будущее.

– Это меня устраивает. Согласен проснуться через сто лет, если вы меня вот сейчас же, безотлагательно заморозите.

– Не торопитесь, сначала мы должны тщательно вас обследовать. Могу порекомендовать солидную лабораторию, где вам сделают все необходимые анализы и рентгеноснимки. Я должен убедиться, что вы здоровы.