«Встать! Сталин идет!»: Тайная магия Вождя - [41]

Этого не произошло. Сильно потрепанные танковые дивизии немцев отошли назад для передислокации и ремонта. Наши потери тоже были немалыми, однако ноле боя осталось за нами. Около тысячи поврежденных советских танков и САУ (самоходные артиллерийские установки) за полмесяца были вновь введены в строй. Подошли подкрепления.

Немцы совершили новый танковый прорыв на юге. Но это лишь ухудшило их положение. 3 августа советские войска перешли в наступление, нанося измотанному противнику сокрушительные удары. Он откатывался назад, не имея возможности закрепиться на каких-либо рубежах, ибо они не были заблаговременно подготовлены.

Как писал западногерманский историк Пауль Карелл: «Накопленные за многие месяцы настойчивыми и самоотверженными усилиями войсковые резервы, и особенно танковые и моторизованные дивизии, растаяли в огненном горниле Курской битвы… Наступательная мощь была подорвана на длительное время. С этого момента и впредь создание стратегических резервов окажется более невозможным…

В этом смысле Курская битва была решающим сражением Второй мировой войны».

Гитлеровское великое наступление обернулось величайшим поражением.

Надо отдать должное фюреру: он сомневался в целесообразности проведения столь грандиозной операции. И все-таки недооценил таланты русских генералов и маршалов, а главное — проницательности Сталина, утвердившего общий план операции. Риск был велик с обеих сторон, однако стратегия Сталина оказалась более верной. К тому же он обезопасил свои армии от разгрома, подтянув дополнительные резервы. Даже если бы немцам удалось вклиниться далеко в наше расположение, они столкнулись бы с новыми, готовыми к бою частями.

«То, что Курская битва — гигантская схватка двух вцепившихся друг в друга колоссальных сил, — писал американский военный историк М. Кэйдин, — может стать новоротным пунктом войны в России, было совершенно очевидно обоим смертельным врагам. Если бы операция «Цитадель»… увенчалась успехом, сцена была бы подготовлена для широких новых наступательных операций против русских… Суть немецкого плана: разбить, перемолоть, рассеять, убить, захватить в плен… Позднее, если операция «Цитадель» пойдет так, как рассчитывал Гитлер, последует большое новое наступление на Москву».

Фюрер предполагал оккупировать Швецию и, усилив южную группировку войск, выбить англо-американские части из Италии. Его планы полетели кувырком. Он был подавлен и растерян. Как настоящий хищник Гитлер умел великолепно нападать, а не держать оборону. Интеллектуально Сталин оказался значительно сильней его, и это вызывало неуверенность в своих действиях, которые предугадывает противник. В боевом единоборстве такая растерянность вынуждает совершать дополнительные ошибки.

До этой битвы Гитлер мог убеждать себя в том, что русских спасла от разгрома иод Москвой лютая зима. Сталинградскую катастрофу он тоже мог оправдывать суровыми климатическими условиями, тем более что летние кампании 1941, 1942 и частично 1943 годов проходили успешно. Оккупировав крупнейшие промышленные районы Европейской России, где находилось 40% населения СССР, Гитлер был уверен, что у Сталина осталось слишком мало людских и технических ресурсов.

Геббельсовская пропаганда, твердившая о слабости советской государственной системы, отсталости промышленности, устарелости и скудности техники, интеллектуальной недоразвитости русского человека, — такая идеологическая обработка воздействовала и на Гитлера, и на его стратегические планы. А в 1943 году СССР стал превосходить Германию и ее сателлитов но производству высококлассной военной техники (сказалась, конечно, и помощь союзников, но и без них еще до войны были разработаны и запущены в производство превосходные танки, самолеты, орудия, «Катюши»).

Гитлер уважал Сталина и все-таки недооценивал его. Сказывалась и убежденность в своей гениальности (что подтверждали его замечательные успехи как политика, государственного деятеля, руководителя вооруженных сил). Влияла и вера фюрера в бредовую расовую теорию, согласно которой немцам предопределено изначально господствовать над славянами и побеждать их в сражениях, как положено более высокой расе…

Курская битва была прежде всего столкновением военной техники и тех, кто ею владел, а также стратегической и тактической мысли. Как писал американский военный журналист (бывший во Второй мировой танкистом) Дуглас Орджилл: «В конечном счете именно русские внесли наиболее ощутимый и долгосрочный вклад в теорию и практику танковой войны…

Помимо всего прочего, Т-34 дал русскому солдату от рядового до генерала уверенность, которая заложила основу для будущих блестящих успехов советских танковых армий. Трудно переоценить также значение последствий того обстоятельства, что превосходная конструкция Т-34 была разработана и запущена в серийное производство столь своевременно».

Дело, конечно, не в уникальном творении, которое командующий танковой армией вермахта генерал-фельдмаршал Эвальд фон Клейст назвал «самым лучшим танком в мире». На Курской дуге произошло столкновение техники, которая была детищем научно-технологической мысли, индустрии, квалификации специалистов, всего промышленного и интеллектуального потенциала страны. И Советский Союз (Великая Россия) по всем этим показателям не уступал ведущим капиталистическим державам.