Вспыльчивый барон Кенинг. Книга 3 - [59]

Это была его земля! Это были его люди! И какая-то мразь посмела здесь чинить геноцид!!

Вдруг его броня, всё также пылавшая узорами углей и языками огня, начала жечь своим пламенем всех, кто был рядом. Сперва люди начали мигать, морщиться, а спустя пару секунд буквально выть, держась за лицо. После чего все разом задымились и вспыхнули, начав кататься по земле, однако это их уже не могло спасти… спустя ещё секунд пять свежие трупы затихли, только сильнее разгораясь и обугливаясь. Вонь горелого мяса стала куда отчётливее, заполнив собой всё пространство.

— Мы прибыли к замку днём. А сейчас уже вечер… как долго я был в варпе? Вот сейчас и узнаем.

Переступив через несколько трупов, барон двинулся туда, откуда виделись ауры владеющих магией людей, заблаговременно погасив эффект присутствия. Всюду, куда бы он ни глядел, лежали трупы людей. Разрубленные, с вспоротыми животами и отсечёнными конечностями. При этом не только взрослые, но и детские тоже, что было особенно дико для Вальтера!

Чуть-чуть не дойдя до ряда из кольев, Вальтер Кёнинг встал словно вкопанный, разглядывая новую кровавую инсталляцию. На огромном дубе, достигавшем в обхвате метров семи, было прибито несколько детей в возрасте от пары лет до пяти-шести. Прибиты толстыми коваными гвоздями за ручки и ножки, а чтобы они не падали вниз, их горла были перетянуты тонкой верёвкой, с силой прижимающей головы детей к дереву. Казнённых было одиннадцать… одиннадцать малышей, чья жизнь оказалась никому не нужной. Чья вина оказалась лишь в том, что они родились на этой земле, в этих семьях, в неподходящее время смуты и беззакония. Все они были уже мертвы…

— Всех спалю дотла, суки! Всех…! — ифриту, больше всего ценившему юное пламя жизни, было физически больно смотреть на эту картину. Едва сдерживая слёзы, просившиеся наружу из-за накала эмоций, он взмахнул рукой, заставив дуб полыхать белым огнём. Всё дерево мгновенно обратилось в погребальный костёр, осветив и без того залитую закатным солнцем деревню.

Проводив взглядом объятое пламенем древо, Вальтер резко развернулся, направившись сквозь коридор из посаженных на кол людей твёрдым рубленым шагом. Из ста пятнадцати человек, кому была уготована эта жуткая казнь, трое ещё были живы, но с порванными внутренностями это было явно ненадолго. И потому, всё, что мог сделать Вальтер, это избавить этих бедняг от страданий, банально добив. Он не бог и не чудотворец, в конце концов…

Когда он подходил к краю жуткой череды посаженных на кол, уже все они полыхали в огне очищения, превратив его окружение в огромный фантасмагорический пожар. К самому же барону в этот момент вышла целая делегация из трёх чародеев, остановившись чуть вдалеке. Где-то за пределами улицы, на краю восприятия он слышал также топот копыт множества лошадей и крики людей, что говорило о наличии весьма приличных военных сил у этих тварей. Зачем они здесь? К чему эта жестокость?! Вальтер не мог понять.

Один из тех чародеев, что стояли перед ним, был одет по последней аристократической моде, а вот двое старших товарищей больше походили на средневековых учёных или античных философов, облачённые в длинные балахоны. Смотрели они на него с опаской, весьма высоко оценив качество и изощрённость доспеха. Такую форму и дизайн создать стоило огромных денег, а значит и хозяин брони был не из простых. Наверное по той же причине в руках стариков были массивные артефакты, гудевшие в магическом плане словно трансформаторы.

— Кто ты есть такой? — взял слово молодой аристократ, стоявший впереди, важно вздёрнув свой нос. Говорил он с акцентом. Сальдис не был его родным языком, и явно давался с трудом, из-за чего слова иной раз менялись местами.

— Вальтер Кёнинг. Барон. А ещё хозяин этого графства.

— Барон Кёнинг?! — на мгновение удивился худощавый хлыщ, — Тебя изгнали. У тебя есть нет права на земли! Теперь я, маркиз Арон деСабиро здесь хозяин!

— Хозяин? Ты? — как можно спокойнее начал Вальтер, — Что же ты, «хозяин», — издевательски выделил он это слово, — людей не бережёшь? Что за резня здесь творится, сраный ты говноед?! — вскоре сорвался он на натуральное рычание.

— Да как вы смеешь!! Эты тварь не уважать меня, не признать хозяин! Я приказать провести показательный казнь, только и всего. Другие селения сразу поумнеть, поймут кто здесь господин! Безродные твари. И ты тоже ответишь за свою дерзость, голубоглазая мразь!! С этого дня в мире будут новый порядок, где таким как ты нет места! Дядя, убей его, — даже не глянув на мага справа от себя, маркиз с высокомерным видом отдал приказ убить другого аристократа, будто попросил салфетку подтереться. Наверно и детей он приказал убить с таким-же выражением превосходства на лице.

Да, Вальтер носил имя и фамилию на германский манер земной истории, и даже использовал древний символ солнца — свастику. Но он не был нацистом. Для него, бессмертного духа огня, все люди были ценны лишь поступками и своим потенциалом, а не происхождением! И вот такое пренебрежение людскими жизнями просто по факту их социального положения и происхождения воспринималось им как какое-то дикое варварство, замешанное на лютой ненависти ко всему чужому!