Вспыльчивый барон Кенинг. Книга 1 - [6]

Правда он видел пока только самую крупную из деревень, но и в остальных трёх ситуация вряд ли лучше.

И вообще, в жизни этих людей слишком мало огня! Слишком! И Вальтер намеревался это исправить.

* * *

— Ба-а-атя-я! — Марк бежал что есть сил вдоль реки в сторону полей. Тропка петляла кривой лентой словно бешеная и пару раз парень чуть не свалился в крапиву. У, падла! Выросла тут! Но вот он уже на месте наконец. Отец и другие мужики как раз заканчивали таскать воду для полива земляного яблока (турнепса). Сладкое, зараза, что хоть слюной захлебнись! И сами ели всю зиму и скотине давали.

— Ты чего орёшь, оглашенный? Пожар?!

— Не… ух…ух… — пытался парень отдышаться, — Там… ух… это! Барон Пахома сжёг!

— Чё? Ты белены объелся, Марк? — рядом образовался дядька Никифор, отец той самой Люсиль. Самая красивая девка деревни считай барону досталась! И очень многие мальчишки завидовали ему всеми видами зависти, пусть даже им всего по двенадцать-тринадцать лет было. Даже если не своё, всё одно жалко отдавать!

— Не, дядь Никифор, он с нами сам разговаривал. Сказал, что Пахом, падаль скользкая, у него ворует. Ну он его и покарал, значит. Ай! — тут же схватился за затылок посыльный. — За что?!

— Ты мне тут не это! Не выражайся! — погрозил его отец намозоленным пальцем, — Мал ещё, такими словами бросаться!

— Так это я слова барона повторил, — бесстрашно уставился парень в глаза отцу, — Чтобы, значица, не переврать слова господина. А ещё он приказал всем мужикам деревни к вечеру к его избе подойти. Затем нас с Риком и отправил сюда, весть разнести. И даже на службу взял!

— Брешешь поди? Где ты с Риком и где барон наш? — опять вклинился дядька Никифор. Остальные-то только в бороды посмеивались, слушая перепалку, да спины разминали от усталости.

— Да шоб мне в присядку до самой деревни срать…! Ай! Батя, ну ты чё?!

— Поговори мне тут! — уже кулаком пригрозил отец своему неслуху.

— Правду я баю! Взял нас на службу — глазами и ушами его будем. За это кормиться будем теперь с баронова двора, да при том от пуза! — выпятил парень хилую грудь от гордости.

— Иди ты. Правда, что ли? — не поверил сперва его отец. Мужик коренастый, низкорослый и плечистый. Дай таком секиру, щит ростовой, одень в латы, и чистый гном на максималках получится!

— Да чтоб мне в присядку до самой деревни срать! — выкрикнул парень, уже побежав до других полей.

— Куды?! Стой! У неслух!

— Некогда, батя! Приказ барона! — донеслось до мужиков издали.

— Хе! А парень-то твой тебя не боится больше. Видать в силу начал вступать.

— Хе, — крякнул довольно Тихомир, почесав бороду, — Ну коли барону служит, то пускай. Авось ума добавится… Слышь чё, мужики. Если и правда барон Пахома сжёг, чё теперь будет-то? Зачем нас собирают?

Над полем тут же установилась задумчивая тишина.

Глава 3

Вернувшись к дому, Вальтер на автомате обошёл его по кругу, найдя дровяник. Колотых кусков древесины было не очень много, но достаточно для нескольких месяцев нормальной жизни. Так что он выбрал место посвободнее во дворе, прикатил от поленницы огромную берёзовую чурку, после чего собрал костёр, подпалил своей силой кусок бересты и развёл весьма приличного размера пламя. Вальтеру, а точнее ифриту внутри него, хотелось тишины и уюта дабы спокойно поразмышлять.

Раньше, до плена и всей этой истории, он медитировал, глядя на пылающие звёзды — этот почти бесконечный процесс термоядерного синтеза был потрясающ. Особенно вблизи. Теперь же он довольствовался обычным костром, но даже на пляску этих крохотных языков пламени было чертовски приятно смотреть. А обжигающий кожу жар и вовсе дарил ощущение родной стихии… Да… обжигающий жар. Заинтересовавшись почему его тело восприимчиво к природному огню, Вальтер попытался погрузиться в себя. И увиденное ему не понравилось. По сути это тело так и осталось телом смертного, не переняв почти ничего из его бессмертной природы. Оно сумело лишь получить невосприимчивость к собственной силе ифрита (до какого-то неизвестного пока предела), тогда как иные источники силы могли ему легко навредить. По идее он мог даже сгореть, если жар вокруг него будет сильнее его собственной силы. Теоретически.

Но даже без этого недостатков хватало. Жить на одной только силе он точно не сможет — тело нуждалось в строительном материале, ибо ещё росло. Но и не только. В расходуемых элементах оно тоже нуждалось, в том числе в кислороде, а значит и в пище, что вело к образованию отходов жизнедеятельности тела.

По сути оно всё ещё было плотью, а значит могло умереть, лишившись жизненно важных органов. Могло быть отравлено или даже лишиться сознания… Ловушка из мяса — по-другому и не скажешь. И ифриту, к сожалению, пришлось принять эти правила смертных, дабы не умереть от ран, нанесённых его сущности во время бегства из своей темницы. А вместе с ним и часть сути человеческих душ, таких как полная свобода воли или сила духа.

«Можно ли повлиять на эту физическую форму?» — задумался земной полубог.

Оказалось, что да, можно. Тело этого человека не только было способно подстраиваться под окружающую среду, делая себя сильнее и выносливее, но также имело неоспоримое преимущество перед другими людьми — врождённый магический дар! Сосредоточие силовых контуров резонировало с нервной системой человеческого тела, благодаря чему такие люди были способны манипулировать энергией мира усилием воли. Но также был справедлив и обратный процесс: мировая энергетика влияла через призму силовых линий на тело и разум такого одарённого, делая его немного иным. А значит и Ифрит сумеет повлиять на своё вместилище, взяв под контроль рост и развитие тела из плоти!