Вспомни меня!.. - [22]

Встав, она перебралась поближе к его столику и опасливо посмотрела вокруг, боясь разоблачения. Но никто к ней не подходил. В зале было много самого разномастного народу и все бродили туда-сюда, обмениваясь комментариями по поводу происходившего.

Лорен не спускала глаз с Поля. На нем был черный смокинг, подчеркивавший его стройную фигуру, белый жилет и белоснежная рубашка с черной бабочкой. Он, без сомнения, был самым красивым мужчиной в зале. Недаром Элен, горделиво сидевшая рядом с ним, с чувством откровенного превосходства посматривала вокруг.

Лорен показалось, что в ее поведении больше удовлетворения охотника от пойманной добычи, чем истинной любви. Большие шоколадные глаза Элен сверкали ярким вызывающим блеском, будто она готовилась в любую секунду дать отпор любому, кто посмеет покуситься на ее собственность. Когда взгляд невесты случайно упал на Лорен, она, стараясь скрыть крайнюю заинтересованность и боясь вызвать ненужные подозрения, тотчас отвернулась и нервозно улыбнулась кому-то из гостей.

С планом первой пригласить Поля на танец пришлось распрощаться, вряд ли подобная невеста позволит конкурентке увести у нее жениха. Лорен в нахлынувшей безнадежной тоске принялась неосознанно кусать губы, не зная, как же ей поступить.

Снисходительно ответив что-то сказавшей ему невесте, Дюмон положил ей руку на плечо и властно притронулся губами к ее губам. Лорен быстро опустила глаза, мелко задрожав от горечи и разочарования. Казалось, Поль не просто ее забыл, а прилюдно изменяет. Это было так обидно и стыдно, что она с трудом нашла в себе жалкие крупинки остатков здравого смысла.

О чем она думает? Ведь этот новый Поль просто не знает о ее существовании! Но эти рассудительные мысли мало помогали, Лорен всё равно вздрагивала от ревности каждый раз, когда жених ласково касался своей невесты.

Внезапно Дюмон склонился к невесте, о чем-то негромко ее предупредил и вышел из зала. К Элен в это время подошел высокий представительный мужчина с орденской ленточкой в петлице и та, мило улыбаясь, была вынуждена отвечать на его поздравления, всего пару раз стрельнув глазками вслед ушедшему жениху.

Воспользовавшись благоприятным моментом, Лорен, стараясь не привлекать к себе внимания, с сильно забившимся сердцем выскользнула следом за Полем.

Пробравшись за ним по небольшому коридорчику, служившему для доставки товаров, она оказалась в небольшом внутреннем дворике. Солнце уже садилось, и по стенам старого здания расползлись причудливые предвечерние тени.

Поль в одиночестве стоял посредине мощеной желтоватым песчаником площадки и задумчиво раскуривал толстую сигару с золотым ободком. Лорен медленно, робея, пошла к нему, молясь про себя, чтобы он тотчас ее вспомнил.

Подойдя ближе, Лорен с трепетом вгляделась в мужественное, так любимое ею, лицо. Оно ничуть не изменилось, даже то, как мужчина с недоумением поднял бровь, следя за ее неловкими передвижениями, напомнило ей того, прежнего, Поля.

Смутившись, Лорен молча стояла перед ним, чувствуя, как болезненно сжимается сердце от его неприветливого взгляда. У нее даже голова слегка закружилась от непомерного волнения, и она испугалась, что не сможет произнести ни слова. Ей до ужаса хотелось прижаться к Полю, провести пальцами по его лицу, ощутить под ними так хорошо ей знакомую гладкую упругость его смуглой кожи, что она, непроизвольно качнувшись, с трудом удержалась, чтобы не броситься ему на грудь. Все ее чувства так обострились, что она опьянела от аромата его дорогого одеколона, смешанного с естественным запахом здорового мужского тела.

С истинно французским шармом чуть склонившись перед дамой в знак приветствия, Дюмон поинтересовался:

— Вы чего-то хотите, мадмуазель? Или мадам?

Его голос звучал крайне недружелюбно, и она вконец растерялась.

— Я мисс Смит. Лорен Смит. Но когда-то меня звали Николь. Николь Лавалье. А потом — Николь де Мариньи. И мы с вами были хорошо знакомы. — Она сама слышала, как жалко и неубедительно звучит ее дрожащий голосок. Сказать, что они были женаты, она не решилась. — Вы не помните меня? — И она впилась тоскующим взглядом в его глаза, отыскивая в них хотя бы малейший намек на то, что он понял, о чем идет речь.

Возмущенный Поль сделал широкий шаг назад и отрубил, явно приняв ее за одну из тех навязчивых особ, которых возле него вилось великое множество:

— Мне вас вспоминать незачем. Я вас попросту не знаю. И ваше имя — или имена, мне абсолютно ни о чем не говорят.

Это прозвучало так категорично, что Лорен пошатнулась и с силой сжала ладони, чтоб не разрыдаться. Но пара нечаянных слезинок всё же выкатилась из ее глаз, и Поль, не выносивший женских слез, сказал немного смягчившимся тоном:

— Уходите отсюда, мадмуазель. Сегодня день моей помолвки, и я не хочу портить его ненужными эксцессами. Вам здесь делать нечего.

Но Лорен не ушла. Упрямо подвинувшись к нему ближе и, просительно положив ладонь на его рукав, настойчиво прошептала:

— Поль, ты должен меня вспомнить! Должен! Мы же обещали друг другу! Мы же умерли когда-то вместе и поклялись, что встретимся снова! — На его лице отразилось негодование, даже отвращение, и она в отчаянии выкрикнула, понимая, что сейчас всё закончится: — Заклинаю, вспомни меня, вспомни!