Всплытие невозможно - [39]

– Коллективных глюков не бывает, разве только у наркоманов, – наконец произнес Зиганиди. – Значит, пес самый настоящий.

– Вот только почему он по воде ходит? – никак не мог согласиться Боцман.

Катер продолжал скользить вперед, и наконец его форштевень слегка ударился во что-то твердое. Тут же наваждение исчезло. Стало понятно, что пес стоит не на воде, а на обломке деревянной крыши.

Беляцкий негромко свистнул. Пес только сейчас среагировал на появление катера, словно вышел из оцепенения. Он повернул голову и посмотрел на спецназовцев умными и грустными глазами.

– Чего стоишь? Сюда иди, – сказал Коля Зиганиди и вновь негромко свистнул.

И на этот раз подействовало. Пес отряхнулся, подняв фонтан брызг, а затем в два прыжка оказался в катере. Тут же прилег на дно, сжался и задрожал.

* * *

Еще не рассвело, когда захваченный спецназовцами катер подходил к острову Шо. У отмели, где, по сведениям контр-адмирала Нагибина, лежала российская субмарина, высилась громада земснаряда.

– Я же говорил, что все события – звенья одной цепи. Поищем укромное место, – предложил Саблин и, сбавив скорость, вывернул штурвал.

Теперь катер лишь слегка возвышался над водой. Он был практически недоступен для радаров. Виталий провел плавсредство под нависающими скалами, а затем вывел к пологому пляжу, за которым расстилались густые бамбуковые заросли.

Мокрый песок проваливался под ногами, спецназовцы дружно тянули катер. Наконец они укрыли его среди густо разросшегося бамбука. Саблин сел прямо на землю, вытер вспотевший лоб:

– Ну, вот, теперь мы на месте. У кого будут какие предложения?

* * *

Никогда не бывает так, чтобы здание штаба Дальневосточного флота погружалось ночью в темноту. Обязательно найдется с десяток окон, за которыми будет гореть свет. Оно и не удивительно. Ведь жизнь флота не замирает ни на минуту, его корабли разбросаны по всему миру, работают связисты, шифровальщики. Сюда стекается информация, давая пищу для аналитиков. Флот – как живой организм, процессы жизнедеятельности идут постоянно.

За одним из освещенных окон стоял контр-адмирал Нагибин и смотрел сквозь повернутые жалюзи на предрассветный дальневосточный пейзаж. Руки он держал за спиной, нервно сжимая пальцы и похрустывая суставами. В углу основательно обставленного кабинета звучно тикали напольные куранты. Днем этот звук непременно тонул в неясном гуле голосов, шагов, наполнявших здание. Но ночью течение времени напоминало о себе размеренным «тик-так». Золоченый диск маятника неторопливо ходил за узорчатым стеклом, и в его выпуклой поверхности искаженно отражался кабинет.

Обычно решительный, умеющий быстро отыскать выход из любого положения, Нагибин чувствовал себя потерянным. Но виду не подавал. Потеря «Щуки» не грозила ему неприятностями по службе, и в гибели экипажа, подобранного из самых опытных подводников, его тоже никто не обвинил бы. Все объясняли слова, которые ему уже приходилось слышать вчера днем: «всего не предусмотришь», «в любой ситуации имеет место форс-мажор»… Вроде бы и справедливо. Даже японцы, славящиеся своим прагматизмом и педантизмом, с их почти безграничными техническими возможностями, не сумели вовремя предугадать появление цунами и противостоять ему. В телевизионных репортажах сообщалось о серьезной аварии на атомной станции «Фукусима», о тысячах погибших, пропавших без вести. Радиоактивное облако, поднявшееся над аварийной АЭС, надвигалось на Японское море. Так что беда «Щуки» была лишь песчинкой среди пустыни человеческих трагедий. В конце концов, подплав – занятие небезопасное, и люди, пришедшие служить туда, знают об огромном риске, ведь сами выбирали профессию. Однако есть ответственность перед начальством, командованием и есть ответственность перед самим собой. Если сделал все, что мог, можешь потом смело смотреть людям в глаза. А если спрятался за чужую беду, то не жди потом покоя от собственной совести. Еще недавно Нагибину казалось, что надежда на спасение подлодки и экипажа существует. Но теперь все складывалось наихудшим образом.

Связь с кораблем прервалась. Буксир, следовавший на помощь, был захвачен: в лучшем случае китайскими пиратами, но оставалось подозрение, что это дело рук северокорейских военных. При этом КНДР официально заявляла, что силами Восточного флота тщательно обследовано предполагаемое место крушения «Щуки» и подлодка на отмелях в районе острова Шо не обнаружена. Морские учения в Японском море, прерванные из-за цунами, были возобновлены. К этому имелись веские основания – на Японское море со стороны Фукусимы надвигалось радиоактивное облако. Теперь вход в эти квадраты был закрыт. Соваться туда значило неминуемо нарваться под артобстрел или на торпедную атаку. Идти на помощь «Щуке», огибая место учений? На это уже не оставалось времени. Если субмарина и впрямь до сих пор лежала на дне, то экипажу не хватит запасов воздуха, чтобы продержаться до прихода помощи.

Контр-адмирал Нагибин душил в зародыше желание пойти в центр связи. Знал, если появится новая информация, ему сразу же доложат. Казалось, ситуация безвыходная, но имелась и информация, внушающая надежду. По данным радиоперехвата, стало известно о потере одного из северокорейских быстроходных десантных катеров. И случилось это вскоре после нападения на ледокольный буксир, в квадрате между «Витязем» и островом Шо. Походило на то, что каплею Саблину и его товарищам удалось покинуть захваченный буксир и движутся они к «Щуке»…