Всплеск в тишине - [9]

Ещё, из мучащих меня вопросов, я всё так же не мог понять, почему никто не заразился сифилисом. Частые проверки и осмотр тел личного состава, которые удивляли всех, не выявляли ничего. Меня это смущало и напрягало.

«Неужели правы были те историки, которые считали, что эта болезнь уже была в Европе и до открытия нового материка?».

Ответа у меня не было, ведь и на трёх местных девушках также не было ни язв, ни других следов этой болезни.

Ну и конечно, из основного, приближение к «ревущим сороковым» не могло оставить меня спокойным, так что по мере приближения к архипелагу Огненная Земля, я всё больше проводил время на палубе, по множеству раз инструктируя вперёдсмотрящих, которые одев на себя двойной комплект одежды, сутками торчали в вороньих гнёздах, высматривая опасности. Я не хотел повторить судьбу Титаника, так что чем холоднее становилась погода и чем ближе мы были к Антарктиде, тем более я переживал из-за встречи с айсбергами, особенно в ночи.

***

— Сеньор Витале, спуститесь хотя бы погреться, — ко мне подошёл сеньор Джакопо, накинув мне на плечи ещё одну робу, — весь день на ветру. Так и заболеть недолго.

Я укутавшись в дополнительную, уже третью одежду, благодарно кивнул ему головой.

— Не нравится мне этот ветер, сеньор Джакопо, — ответил я, не сводя взгляда с океана, вздымающего тяжёлые волны и разбивая их о корпус корабля, который поднимался и опускался с гребней волн, прокладывая себе путь вперёд, — запланируйте завтра установку штормового комплекта парусов.

Он моментально стал серьёзным, поскольку такими предостережениями я просто так не разбрасывался.

— Вы даже плавать перестали по утрам и вечерам, — вспомнил он, — тоже почувствовали течения, как прошлый раз? Когда мы плыли в Индию?

— Хуже сеньор Джакопо, я думаю, где-то здесь есть ещё один материк, покрытый видимо льдом, не я один наблюдал небольшие льдины, которые мы всё чаще стали встречать на пути.

Он нахмурился.

— Считаете, они могут быть большими, чтобы представлять угрозу «Повелителю морей»?

— Лёд! — заорали сверху, и мы вздрогнув с капитаном, повернулись в ту сторону, куда указывала рука матроса. То, чего я боялся, произошло. Гигантский айсберг, ста метров в диаметре медленно плыл нам навстречу.

— Вот и ответ на ваш вопрос сеньор Джакопо, — показал я рукой на него, а капитан тут же приказал рулевому скорректировать курс. Только когда мы разминулись с ледяной громадиной, он немного успокоился и вернулся ко мне.

— Что-то мне уже не кажется, выставление вами двойных вахт по ночам достаточной предосторожностью, — качал он головой смотря вслед гиганту, — встреча с таким ничем хорошим для нас не закончится.

— Боюсь дальше, будет только хуже, — предостерёг его я, — становимся в дрейф, меняйте паруса. Меня всё больше напрягает этот ветер.

Он кивнул и команда забегала, готовясь к небыстрому мероприятию.

***

25 апреля 1202 года от Р.Х., архипелаг Огненная Земля, Южная Виталика

Чем ближе мы подходили к мысу Горн, тем всем вокруг становилось понятно, что нас ждёт нечто страшное. Дующий свирепый ветер, с силой кидал в лицо капли воды, а волны нагонял такой величины, что я приказал носить всем постоянно штормовые страховые пояса. Скорость движения упала до минимальной, всё же мой гибрид флейта и галеона хуже ходил против ветра, чем бригантина, но это сейчас было не так уж и важно, поскольку нарисовалась совершенно другая проблема — бесконечные шторма. Пока мы шли относительно комфортно, большой корабль грушеобразной формы разбивал волны даже пятиметровой высоты, но чем ниже мы спускались к югу и чем свежее было дыхание ледяного материка, вкупе с его течением и дующими строго с запада на восток ветрами, чем более падало настроение у всей команды. Не стало слышно шуток, песен, всё больше молитв и обращений к Богу.

Все видели, сколько времени я нахожусь наверху и моя обеспокоенность передавалась всем. Может быть конечно и стоило больше доверять опытным морякам и капитану, но просто я не мог сделать этого физически, поскольку был единственным, который хотя бы примерно имел представление, что нас может ждать впереди.

Всё, как это и бывает, случилось внезапно. За десять минут ветер, до этого лишь дующий сильными порывами, стал усиливаться и перешёл в завывания, и почти сразу за этим, волны мгновенно поднялись впереди нас стеной на десяток метров. Я крикнул, но это уже было не нужно, тут же засвистели боцманские дудки и на реи бросилась дежурная смена, убирать паруса.

«Началось», — только успел подумать я, когда гигантская волна десяти метров в высоту, подняла наш корабль словно пушинку и взметнула его ввысь, чтобы затем уронить его со стоном и жалобным скрипом дерева вниз, и почти сразу передала нас в лапы следующей волне-монстру. По палубе стало практически невозможно ходить, если бы не штормовые тросы и пояса, меня и часть команды сразу же бы смыло за борт, а так, отплёвываясь от массы солёной воды, все с посеревшими лицами занимались своими делами. Голоса капитана и команд практически не было слышно, рёв ветра и волн был такой, что любой другой звук, в них просто терялся. Я по привычке отправился к рулевому, чтобы помочь ему удерживать лягающийся, словно лошадь штурвал, и только втроём нам это с трудом удавалось.