Всплеск в тишине - [8]

Он, не поверив мне, сплюнул в песок.

— Всем офицерам, кто участвовал, устройте пир сегодня, — попросил я, — возьмите у купора мои личные запасы вина, там вроде оставалось ещё с десяток бутылок. Пусть остальные завидуют тем, кто хорошо поработал.

— Сделаю с превеликим удовольствием, — улыбнулся он, — ну и премию дам, вы ведь не против?

Я вернулся в гамак и лёг на спину.

— Такие мелочи, можете даже у меня не спрашивать.

***

Вечером туземцы таскали всё, что мы им навезли, распределяя между собой строго по иерархии, и когда я собирался пойти спать, ко мне подошёл старик, довольный, как если бы выиграл сто миллионов рублей в лотерею.

— Витале — человек слова. Вайкери это уважают, — начал он, — вожди соседних племён спрашивают, сколько вы ещё здесь будете?

— А какой им интерес? — удивился я, получив подтверждение своим мыслям, что не одно племя участвовало в ловле жемчуга и обмене товаров со мной.

— Мало какао наторговали и тот твой грозный воин дал нам попробовать ещё специи, что вы везёте с собой, и приправляете ими еду, — хитро прищурился он, — вожди хотели бы получить больше какао-бобов и перца.

— А взамен? — заинтересовался я.

— Так понравившиеся тебе камушки.

— Вы ведь сегодня всё принесли, — удивился я, — сам говорил.

— Мы принесём ещё, — уклончиво ответил он, — если вы подождёте нас ещё столько же дней.

Я задумался, сделав вид, что сомневаюсь.

— Ждать ещё десять дней.

— Витале, соглашайся, — он сально мне подмигнул, — ваши жёны будут довольны подарками! Ночью вы получите от них сполна за них!

— Ладно, но это последний раз, — словно нехотя ответил я, — вы уж тогда оповестите все племена, которые есть кругом, чтобы потом ещё не появились новые, которые хотели бы свои камушки продать нам.

— Мне многие не верили, что ты действительно согласился на такой иди…, - тут он закашлялся и испуганно покосился на меня, не догадался я о его оговорке. Но я сделал лицо кирпичом, и он успокоившись, продолжил.

— Выгодный обмен, — быстро проговорил он, — поэтому поверь мне, камушки будут, лишь бы у тебя товар не закончился.

— Тогда по рукам, — я протянул руку, которую он моментально пожал, — спокойной ночи.

— И тебе, пусть боги оберегают сон, — хмыкнул он, уходя к своим.

***

7 января 1202 года от Р.Х., о. Маргарита, Южная Виталика

— Господин! — Ин Наишь, первая бросилась при моём появлении в каюте на колени, — вы совсем забыли про нас!

Близняшки также опустились на пол, рядом с ней. Я тяжело вздохнул, стараясь не смотреть на их обнажённые ноги, выглядывающие из-под рубах.

— Дела, — проворчал я, опускаясь на стул и все трое тут же бросились снимать с меня сапоги и переодевать в чистое. При этом нахально трогая за все выступающие части.

«Блин, где же я ошибся? — думал я, стараясь не замечать их нежных рук, — ведь даже симбионт подсказывал, что сифилис привезли моряки Колумба из Америки. Но сколько я не устраиваю осмотров морякам и солдатам, насиловавших женщин караибов, ни у кого нет ни язв, ни признаков сифилиса. Даже девушек я успел осмотреть, также никаких следов. Были бы они девственницы, конечно давно бы уже ими овладел и не мучился от стояка, но непонимание того, сможет ли вылечить меня от этой венерической болезни симбионт, и не стану ли я потом переносчиком этой болезни, в купе ещё с тем, что не хотелось, чтобы стоны наслаждения девушек слышала вся команда на борту корабля, это всё и останавливало меня от того, чтобы лишиться наконец девственности».

Вот и сейчас, с трудом преодолев соблазн, я отодвинул настойчивые поглаживания и завалился на кровать, куда тут же плюхнулись и эти три безобразницы.

— Завтра отплываем, — сказал я, чтобы отвлечься, — сегодня погрузили на борт видимо вообще весь жемчуг, что есть поблизости. Больше ждать нет смысла.

— А куда мы поплывём теперь господин? — ко мне ласково прижалась Ин Наишь.

— К инкам, — ответил я спокойно, поскольку никому разболтать они не могли. Девушки общались только между собой, ну иногда ещё и с Карло, у которого нахватались словечек на винето, а его обучив паре несложных слов на своём языке. Так они и общались друг с другом в моё отсутствие, на жутчайшей смеси двух языком, сильно исковерканных к тому же, но главное, они немного понимали друг друга.

— А где это господин? — вторая близняшка, попой отпихивая Ин Наишь, попыталась занять место ближе ко мне, и они явно бы сцепились, если бы не моё присутствие. Ссоры и скандалы между ними я решал быстро, правда они потом долго не могли сидеть на попах, но это уже было такое.

Я показал руками в пространстве континент, затем показал где мы сейчас, а потом куда поплывём. Девушки испуганно на меня посмотрели.

— Так далеко! А мы не потеряемся?!

— Обязательно, если будете продолжать спорить и не жить мирно, — зевнул я, закрывая глаза.

Девушки мгновенно притихли, зная, что я устаю так обычно, что мгновенно засыпаю и будить меня шумом в этом случае будет крайне плохой идеей.

Глава 4

20 апреля 1202 года от Р.Х., архипелаг Огненная Земля, Южная Виталика

Более чем двухмесячное плавание вдоль южного материка Виталики, проходило по большей части спокойно. Да, периодически мы приставали к берегу, когда находили бухты, закрытые от океанических волн, и пополняли припасы, стараясь всегда есть свежую еду, а также пить нормальную воду, обновляя запасы. После того случая с нехваткой воды, я лучше перестраховывался и чаще запасал припасы, чем ещё раз готов был остаться без провизии или питья. Так что теоретически к южной оконечности материка мы могли прибыть и раньше, если бы не эти частые остановки, во время которых ещё осуществляли ремонт корабля, поскольку небольшие поломки всё равно случались. Также периодически происходили стычки с туземцами, поскольку не все были мирно настроены к чужакам, этих приходилось показательно наказывать, сжигая их селения. В целом после одной такой показательной порки, к нам чаще всего не лезли, но были отдельные племена, которые с упрямством носорога оставляли трупы перед частоколом лагеря каждую ночь, до тех пор, пока нападать становилось просто некем. Попытки забрать трупы павших, уже пресекали мы, чтобы не повадно было нам пакостить, так что в таких случаях, мы снимались с места, когда трупный запах становился очень уж ощутимым.