Вслед за черной королевой - [5]

– Ну... - Хоув воздел очи горе. - По-моему, однажды мы послали сотую долю миллиграмма - десять микрограммов.

– А в будущее посылать предметы вы не пробовали?

– Это не сработает, - быстро ответил он. - Невозможно. Так знаки менять нельзя. Требуется бесконечно большая энергия. Это шоссе с односторонним движением.

Я внимательно осмотрел собственные ногти.

– А какой массы образец можно отправить в прошлое, если полностью расщепить..., скажем, сотню фунтов плутония? - Кажется, это уже слишком прозрачный намек...

Ответил Хоув быстро:

– При делении плутония в энергию превращается лишь один-два процента массы. Так что сто фунтов плутония при полном использовании отправят в прошлое один-два фунта вещества.

– И все? Но как вы контролировали эту энергию? Я хочу сказать, что сотня фунтов плутония может вызвать мощный взрыв.

– Все относительно, - ответил Хоув напыщенно. - Если выпускать энергию по капле, с ней можно справиться. Если выпустить её всю и тут же использовать - с ней тоже можно справиться. А посылая образец сквозь время, энергию можно расходовать как угодно быстро, даже быстрее, чем высвобождает её ядерный взрыв. Теоретически.

– Так куда она девается?

– Рассеивается во времени, конечно. Поэтому минимальное время переноса зависит от массы материала. Иначе плотность энергии на единицу времени окажется слишком высока.

– Ладно, парень, - смилостивился я. - Я вызову штаб, пусть пришлют человека, чтобы отвезти тебя домой. Там и посидишь пару дней.

– Но... но почему?

– Это ненадолго.

Я был прав. К тому же он наверстал упущенное время.

Вечер я провел в штабе У нас там была библиотека - особенная библиотека На следующий же день после катастрофы двое-трое наших людей специалистов в своем деле - незаметно проникли в библиотеки кафедр физики и химии в университете, нашли и пересняли все статьи, когда-либо опубликованные Тайвудом в научных журналах-. Больше они не тронули ничего

Другие наши люди проверили подшивки журналов и каталоги книг. Кончилось все тем, что в одной из комнат штаба скопилась полная тайвудиана. Не то чтобы этим преследовалась какая-то конкретная цель - скорее это говорит о том, с какой тщательностью велось расследование.

И я продрал эту библиотеку насквозь. Не научные статьи - я уже выяснил, что не найду там ничего интересного. Но двадцать лет назад Тайвуд написал для какого-то журнала серию статей: Их я прочел. И все его личные бумаги, какие нам удалось найти, - тоже.

А потом я сидел и думал И боялся.

Спать я пошел в четыре часа утра. Мне снились кошмары.

Но все равно у Босса в кабинете я был в девять утра, как часы.

Босс - крупный мужчина. Седые волосы он привык зачесывать назад. Не курит, но на столе держит коробку сигар, и, заполняя паузы в беседе, он берет одну, разминает, нюхает, хватает зубами и очень осторожно закуривает. К этому времени он или придумывает, что сказать, или обнаруживает, что говорить ничего не надо. Тогда он откладывает сигару, и она выгорает до конца.

Коробку он изводит недели за три, и на Рождество в половине подарков оказываются сигары.

Сейчас он, впрочем, за сигарой не тянулся. Он только сжал кулаки и глянул на меня из-под нахмуренных бровей:

– Какие результаты?

Я рассказал ему Медленно, потому что принять всерьез. микротемпоральный перенос нелегко, особенно если назвать его путешествием во времени, как это сделал я. Вслух Босс усомнился в моей нормальности только один раз, и это лишний раз подчеркивает серьезность положения.

Я закончил, и мы воззрились друг на друга.

– Ты думаешь, что он попытался послать что-то в прошлое, - спросил Босс, - что-то весом в один-два фунта, - и выпотрошил всю электростанцию?

– Сходится, - ответил я.

Мы помолчали. Босс думал, а я старался ему не мешать, чтобы он, даст Бог, пришел к тому же выводу, что и я, чтобы мне не пришлось ему говорить...

Потому что мне очень не хотелось ему говорить...

Потому что идея была совершенно безумная, И очень страшная.

Так что я молчал, Босс думал, и по временам его мысли выныривали на поверхность.

– Предположим, что этот-аспирант, Хоув, сказал правду, - проговорил Босс через несколько минут, - а тебе стойло бы проверить его лабораторные журналы - надеюсь, ты об этом не позабыл..."

– Мы перекрыли все крыло на этом этаже, сэр. Журналы у Эдварда.

– Ладно. Предполагая, что он сказал правду, - почему Тайвуд перескочил от долей миллиграмма к фунту? - Босс жестко глянул на меня. - Ты сосредоточился на путешествиях во времени. Тебе этот вопрос кажется критическим, а случай с электростанцией - он и есть случай.

– Да, сэр, - мрачно подтвердил я. - Именно так.

– Тебе не приходило в голову, что ты можешь ошибаться? Что все обстоит совершенно иначе?

– Не понял?

– Тогда слушай. Ты, говоришь, читал статьи Тайвуда? Ладно. Он был из тех ученых, что после второй мировой боролись против ядерного оружия, за мировое государство - слышал об этом, да?

Я кивнул.

– У него был комплекс вины, - бодро продолжал Босс. - Он помогал создавать бомбу и не спал ночами оттого, что натворил. Этот страх грыз его годами. Пусть даже в третьей мировой атомные бомбы не падали - представь себе, что значил для него каждый день неопределенности. Представь себе, какой ужас мучил его, пока другие принимали решения, до самого Компромисса 65-го года?