Всесилие страсти - [6]

Патрик подошел к доске для сообщений, висевшей на противоположной стене, и снял с нее визитку.

— Доктора Финни помнишь?

— Еще бы. Сколько раз он меня штопал! А как я надоедал ему: ходил хвостом и выспрашивал про его работу. И мой первый заработок был за мытье полов в его больничке.

— Я понимаю, что твоя главная забота сейчас Джош, но Финни нужна помощь с его больными.

То есть старший брат решил, что младшенький должен платить за стол и квартиру.

— Я ведь приехал только на лето. Думаешь, я его заинтересую?

— Спрос не беда, и для тебя это была бы полезная практика.

— Зайду к нему завтра. — Корт повернулся, чтобы уйти, но остановился. — Патрик, если мы здесь мешаем…

Патрик хлопнул его по плечу.

— Здесь твой дом. Ты никому не мешаешь, но в следующий раз, когда будешь входить, предупреждай. Какой-нибудь подозрительный шумок, ага?

Три беды на этой неделе уже нагрянули. Так почему теперь Корт Лэндер стоит на ее пороге с малышом на руках? И почему ее сердце забилось сильнее под взглядом темных глаз?

— Комната все еще сдается?

Широкие плечи закрывают весь дверной проем, черный костюм великолепно подчеркивает красоту смуглого лица, галстук — цвета черного кофе, как и глаза…

— Да, комната все еще свободна.

Круглое личико младенца покраснело, глаза наполнились слезами, нижняя губа дрожала. Чей это чудесный малыш и почему его поручили Корту?

Ведь тот явно не представляет себе, как обращаться с ребенком.

— Сдашь ее нам?

— Кому — нам? — У Трейси упало сердце. Он говорил, что не женат, но может быть, у него кто-то есть? Она взглянула через плечо гостя: нет, в кабине грузовичка никто не ждет.

— Джошу и мне. И я бы еще хотел нанять тебя в няни на это лето.

Удивленная, Трейси снова поглядела на ребенка и заметила на сей раз сходство между ним и Кортом. Те же самые темные волосы, темно-карие глаза, прямой нос.

— Это твой сын?

— Да. Комната — с мебелью? — Он потряс мальчика, но это только растревожило его.

Почему где-то внутри у нее просыпается и застревает комочком зависть? Трейси не собиралась заводить детей: хватит с нее того, что воспитание шестерых братьев и сестер легло на ее плечи. Да и вообще, о чем беспокоиться, если у нее нет никого, чтобы встречаться, не говоря о муже.

— С мебелью. Дай его мне. Когда он ел? О… Все стало ясно, когда рука нащупала промокшую попку. — Надо его переодеть. Памперсы есть?

— В машине.

— Принеси.

Она достала из бельевого шкафа полотенце.

Расстелив его на ковре, положила ребенка на пол.

— Бедняжка мой. Весь обделался, правда? А какой ты сладкий!

Большие темные глаза внимательно смотрели на нее, пока она разворачивала махровую ткань.

— Ты точная копия своего папы.

— Это комплимент мне или оскорбление ему? Рядом с ней появился пакет с памперсами.

— Сам догадайся.

Джош потянулся к ней, и как тут удержаться?

Трейси подула на толстенький голый животик, мальчик хихикнул и замахал ручками.

— Как ты это сделала? — изумился Корт.

— Что? Подула на него?

— Нет, рассмешила. У меня он только плачет.

Он не шутил, напротив, говорил с волнующей искренностью. Жена бросила его? Оставила ему ребенка? Почему-то это беспокоило Трейси, как она ни убеждала себя, что личные дела Корта ее вовсе не касаются.

— Обычно с ним занимается мать?

— Она умерла. А я и не знал, что Джош есть на свете, до прошлой недели. Она не сообщала мне о своей беременности.

— Вы не были женаты?

Он присел на корточки и вытащил из пакета памперс и салфетки.

— Не были. Расстались, когда она получила юридическое образование и поступила работать в чикагскую фирму.

— А почему не сказала тебе про этого красавца?

Трейси сняла с ребенка грязный памперс, надела свежий и принялась натягивать на малыша чистые ползунки.

Корт придвинулся совсем близко, следя за ней с таким вниманием, точно она производила очень тонкую хирургическую операцию.

То, что он так близко и следит за ее малейшим движением, заставляло нервничать.

— Соседка сказала, что Кэйт промолчала о ребенке, потому что не хотела рушить мои планы стать хирургом. Она знала, что меня воспитывали братья, а отец работал по восемнадцать часов в день и я ни за что не хотел повторять такую жизнь.

— Но не сообщить о сыне… — Она потянулась к Корту, желая утешить, но отдернула руку, так и не коснувшись. Достаточно того смятения чувств, которое обрушилось на нее прошлой ночью.

— Не надо меня жалеть. Лучше пожалей мальчика. Ему достался неуклюжий отец, разве что я… —Он встал и засунул руки в карманы.

— Разве что ты — что?

У него заходили желваки, и он отвернулся.

— Ничего.

— Корт? — Она медленно поднялась. Встретив его взгляд, задержала дыхание — такую боль в них увидела. — Ты ведь не собираешься отдать его?

— Все время думаю, не будет ли ему лучше с двумя родителями. Или даже с одним, но не работающим по семьдесят два часа кряду. Ему со мной плохо. Я ведь даже не знаю, когда менять памперс.

На этот раз Трейси не противилась своему желанию. Она вцепилась в его бицепс и, откинув голову назад, взглянула ему прямо в глаза.

— Ты никогда еще не терпел неудачи ни в чем.

Научишься и как быть папой.

— Мне уже это говорили. Если согласишься быть няней на лето, может быть, научишь меня.