Касаться Трейси, целовать ее, наблюдать, как она теряет от страсти голову, было, по мнению Корта, сродни наркотику. Он хотел следующей дозы. Корт представлял, как зажжется в ее глазах восхищение, станет прерывистым дыхание, когда он поведет ее тропой новых открытий.
Остановившись у стола регистратора, он передал доктору Финни карточку больного для проверки и заодно прикинул количество ожидающих приема. Осмотрит еще несколько человек, и можно идти.
Двери распахнулись, и в помещение влетел незнакомый ему человек.
— Док, тяжелая авария на Шестнадцатом шоссе.
Школьная команда ехала на соревнования, и какой-то болван врезался в них на перекрестке. Автобус перевернулся.
Финни отшвырнул карточки:
— Мы ближе к ним, чем фельдшерская группа. Пам, дай мою сумку. — Он повернулся к Корту: Собери бинты, антисептики — в общем, все, что нам может понадобиться.
Корт бросился в кладовую и отыскал там большую коробку. Больничка графства сильно отличалась от первоклассной клиники, где он обучался.
Старая мебель, старое оборудование, ни следа той четкой организации, к которой он привык, а лекарств и материалов до обидного мало. Корт собрал, что мог, и вернулся в приемную. Раз уж Патрик намерен швыряться деньгами, надо будет подкинуть ему идейку насчет местной больницы.
— Пам, не позвонишь Трейси, что я буду поздно? И скажи ей, почему. — Это он прокричал уже на бегу.
Изорванная, залитая кровью рубашка… При первом же взгляде на Корта Трейси отбросила одеяло и рывком вскочила на ноги.
— Что случилось?
— Это не моя кровь. — Измученный, волосы всклокочены. — Как Джош?
— Спит. А Чак? Я не могла дозвониться Либби.
Раз Корт возвращается в таком виде, наверняка авария страшная, как люди и рассказывают.
— Когда машина перевернулась, он стоял в проходе, обсуждал с мальчиками прошедшие игры.
Несколько переломов, и голове досталось, но он выкарабкается. Либби с ним в больнице.
— А дети?
— Все живы, но в ближайшее время не все смогут играть в футбол.
В голосе Корта угадывалось напряжение — видимо, он считал покалеченных своей неудачей.
Обнять бы его, но Трейси удержалась.
— Я уверена, что ты сделал все как надо.
— Мы поддерживали их, пока не приехали машины «Скорой помощи».
— Потом ты поехал с ними в больницу, ждал новостей вместе с родителями и объяснял им медицинские термины.
— Вот болтуны, — поморщился Корт.
— Конечно, ты здесь и чихнуть не успеешь, как народ уже в курсе. На самом деле они хотят как лучше. Почистить твой костюм? И починить?
Глянув на себя, Корт покачал головой.
— Безнадежно. Дай мне мешок для мусора.
— Пойди прими душ. А я разогрею обед.
Уже направившись к лестнице, он остановился.
— Трейси, извини, что так получилось. Может, попозже…
Разочарование болью отдалось в сердце, но она скрестила на груди руки и одарила его истинно менторским взглядом:
— Корт, ты валишься с ног и вряд ли в настроении для…
— ..того, чтобы потрясти твою Вселенную?
— Э.., лучше отложить это на другое время.
Иди, пожалуйста. Мешок я тебе принесу.
Она поставила еду в микроволновку и отправилась наверх, прихватив мусорный мешок. Только вошла в его спальню, дверь ванной открылась, и Корт явился перед ней в одном полотенце на бедрах. Капли воды на волосах, на коже. Одна скользит вниз, мимо медальона со святым Кристофером, по груди, по животу и наконец впитывается белой махровой тканью. Похоже, ее гормоны, подогревавшиеся весь день предвкушением его объятий, враз вскипели.
— Трейси? — Раздражение в его голосе говорило: все написано у нее на лице.
Трейси медленно выдохнула и встряхнула, разворачивая, пластиковый мешок.
— Брось сюда свой костюм, и я отнесу его вниз.
Он вернулся в наполненную паром комнату, собрал ставшую непригодной одежду и отправил ее в мешок.
— С обедом можно и подождать. — Его хриплый шепот и косточки пальцев, скользящие вдоль ее скулы, чуть не заставили ее колени подкоситься.
Трейси отступила, избегая его прикосновения; но как хотелось, чтобы он продолжал!
— Нет, Корт, уже поздно. Тебе в шесть вставать, и Джош сегодня ночью хоть раз да проснется. Пожалуйста, давай подождем, выберем время, когда не надо будет торопиться. — Мысленно Трейси проклинала собственную кожу — ведь рыжие моментально краснеют.
Чувственная улыбка, улыбка обещания, тронула уголок его губ.
— Мне эта идея нравится. Видишь ли, солнышко, мне тоже хочется иметь достаточно времени и сил, чтобы насладиться каждым дюймом твоего тела.
Трейси повернулась, чтобы уйти. Господи, хоть бы ноги не подвели и не отправили ее вниз по лестнице головой вперед.
Сердце Корта, уже предвкушающего вечер, который они посвятят любовным играм, бешено забилось, когда Трейси открыла входную дверь. Ее открытое платье напомнило об одуряющей жаре, купании нагишом и влажной, скользкой коже, касающейся его тела. Волосы она распустила, как раз так, как ему нравилось.
Увидев корзинку для пикников, висящую на ее руке, Корт удивился:
