Всеобщая история государства и права. Том 1 - [4]
Практически в любом из известных истории политико-правовых сообществ право и юридические установления (институты) не возникли в какой-то один момент; даже революции, меняющие политическую власть, не способны зараз переделать все в государственных традициях и в праве. В большинстве же сообществ единовременно действуют правила и юридические традиции, применяются юридические акты и законы, создававшиеся десятилетиями, даже веками. В таких случаях действующее право сталкивается с необходимостью правильно понять, истолковать смысл давно принятого документа. Поскольку, как точно отметил один из старых французских правоведов, «никакое законодательство не дает полного объяснения относительно самого себя». История права становится продолжением самого отвлеченного и самостоятельного юридического приема — истолкования права.
В еще большей степени пропитана историческим началом правоприменительная практика, использование права государственными институтами и сообществом. Иногда сложившиеся приемы этой практики настолько своеобразны, настолько обязаны своим возникновением обстоятельствам минувшего времени, что юстиция продолжает формально следовать им, не особенно вдаваясь в смысл, и любой неожиданный случай, казус, ставит применение права в тупик. Это в особенности относится к уяснению права другой страны, другого народа, международных юридических институтов, с которыми даже самому изолированному государству современности так или иначе приходится соприкасаться, а для большинства современных государств представляет нормальное явление. Нередко замечают, что без знания истории права даже компаративисты (специалисты по сравнительному изучению права разных народов) не могут понять иностранные судебные решения. В таких случаях «история права, соединяя эпохи, делает актуальным прошлое» (X. Миттайс).
Становясь неотъемлемой частью практической юриспруденции, история государства и права принимает на себя дополнительные теоретические задачи. Они состоят в том, чтобы (1) понять истоки и юридические предпосылки современного состояния государственной организации и права, (2) увидеть историческую преемственность развития и степень этой преемственности, (3) понять, какие социальные причины и факторы и в каком соотношении определяли развитие права и юридических институтов, (4) выяснить, собственно, формы и приемы, которыми государство и право организуют сами себя и, через их посредство, влияют на жизнь общества.
«История и право теснейшим образом взаимопереплетены, — отмечал один из современных правоведов, — и современные историки права стремятся высветить неправовые аспекты и скрытые стимулы развития права. Роль истории права не ограничивается поэтому рамками собственно предмета. Она вносит свой вклад в критическую оценку правовой политики, что в конечном счете является основной целью сравнительной правовой науки».
Методология истории права
Как общественная наука, история государства и права описывает, исследует и осмысляет исторический процесс развития права и юридических институтов, следуя общим методологическим правилам, установившимся на данный период в социологической, юридической и исторической науке. Сущность этих правил обусловлена общефилософским подходом науки к познанию и объяснению явлений истории и общественной жизни. Принадлежа области исторической науки, история государства и права в качестве одного из главных своих методов изучения прошедшего состояния политико-правового сообщества и юридических явлений следует принципам историзма. Историзм, или исторический взгляд на общественные явления, заключается в том, что все они оцениваются только как принадлежность конкретного исторического времени, имели свое возникновение и исход, приобрели только собственный исторический вид и форму, в том, что явления эти оценивают во взаимосвязи с другими, принадлежащими своей эпохе, в том, что исторический процесс объективен, не зависит от оценок людьми его положительных или отрицательных следствий и не имеет цели воплотить какие-либо ценности людских чувств или идеологии. По отношению к праву и государственной организации требование историзма прежде всего предполагает, что причины, по которым они приняли тот или другой вид у народа, всецело связаны с собственной историей данного народа и ее конкретными обстоятельствами. А очевидное сходство или даже родство многих юридических институтов связано с общностью исторического или социального развития. Изучение этого сходства стало содержанием другого главного метода истории права — сравнительно-исторического.
К сравнению государственной организации разных народов прибегал еще древнегреческий философ Аристотель (IV в. до н. э.) в целях, правда, не исторических, но для познания путей наилучшего воплощения идеального государственного устройства. С конца XVIII — начала XIX в. сопоставление юридических институтов и в целом права разных народов стало правилом в правоведении Западной Европы, которое стремилось познать общие принципы некоего единого, абстрактного Права, только по-разному оживающему в законах и традициях разных народов.
Третье издание авторского учебника подготовлено в соответствии с действующей программой учебного курса «Всеобщая история государства и права» («История государства и права зарубежных стран»). В основу учебника положены лекционные курсы, читавшиеся автором в ведущих отечественных вузах; при этом учтена специфика построения подобных курсов в ряде европейских университетов. Учебный материал изложен в книге исчерпывающе, при этом наряду с сохраненной традиционной страноведческой схемой введены комплексные темы, охватывающие многие страны и народы и посвященные всемирно значимым явлениям истории государства и права.
«История эллинизма» Дройзена — первая и до сих пор единственная фундаментальная работа, открывшая для читателя тот сравнительно поздний период античной истории (от возвышения Македонии при царях Филиппе и Александре до вмешательства Рима в греческие дела), о котором до того практически мало что знали и в котором видели лишь хаотическое нагромождение войн, динамических распрей и политических переворотов. Дройзен сумел увидеть более общее, всемирно-историческое значение рассматриваемой им эпохи древней истории.
Книги завершает цикл исследований автора, опубликованных в Издательстве Казанского университета по македонской тематике. «История античной Македонии», часть 1, 1960; часть II. 1963; «Восточная политика Александра Македонского». 1976. На базе комплексного изучения источников и литературы вопроса рассматривается процесс распада конгломератных государств древности, анализируется развитие социальных, военно-политических и экономических противоречий переходной эпохи обновления эллинистических государств, на конкретном материале показывается бесперспективность осуществления идеи мирового господства. Книга написана в яркой образной форме, снабжена иллюстрациями.
Король-крестоносец Ричард I был истинным рыцарем, прирожденным полководцем и несравненным воином. С львиной храбростью он боролся за свои владения на континенте, сражался с неверными в бесплодных пустынях Святой земли. Ричард никогда не правил Англией так, как его отец, монарх-реформатор Генрих II, или так, как его брат, сумасбродный король Иоанн. На целое десятилетие Англия стала королевством без короля. Ричард провел в стране всего шесть месяцев, однако за годы его правления было сделано немало в совершенствовании законодательной, административной и финансовой системы.
Первая мировая война, «пракатастрофа» XX века, получила свое продолжение в чреде революций, гражданских войн и кровавых пограничных конфликтов, которые утихли лишь в 1920-х годах. Происходило это не только в России, в Восточной и Центральной Европе, но также в Ирландии, Малой Азии и на Ближнем Востоке. Эти практически забытые сражения стоили жизни миллионам. «Война во время мира» и является предметом сборника. Большое место в нем отводится Гражданской войне в России и ее воздействию на другие регионы. Эйфория революции или страх большевизма, борьба за территории и границы или обманутые ожидания от наступившего мира — все это подвигало массы недовольных к участию в военизированных формированиях, приводя к радикализации политической культуры и огрубению общественной жизни.
Владимир Александрович Костицын (1883–1963) — человек уникальной биографии. Большевик в 1904–1914 гг., руководитель университетской боевой дружины, едва не расстрелянный на Пресне после Декабрьского восстания 1905 г., он отсидел полтора года в «Крестах». Потом жил в Париже, где продолжил образование в Сорбонне, близко общался с Лениным, приглашавшим его войти в состав ЦК. В 1917 г. был комиссаром Временного правительства на Юго-Западном фронте и лично арестовал Деникина, а в дни Октябрьского переворота участвовал в подавлении большевистского восстания в Виннице.
Перед вами мемуары А. А. Краснопивцева, прошедшего после окончания Тимирязевки более чем 50-летний путь планово-экономической и кредитно-финансовой работы, начиная от колхоза до Минсельхоза, Госплана, Госкомцен и Минфина СССР. С 1981 по 1996 год он служил в ранге заместителя министра. Ознакомление с полувековым опытом работы автора на разных уровнях государственного управления полезно для молодых кадров плановиков, экономистов, финансистов, бухгалтеров, других специалистов аппарата управления, банковских работников и учёных, посвятивших себя укреплению и процветанию своих предприятий, отраслей и АПК России. В мемуарах отражена борьба автора за социальное равенство трудящихся промышленности и сельского хозяйства, за рост их социально-экономического благосостояния и могущества страны, за справедливое отношение к сельскому хозяйству, за развитие и укрепление его экономики.