Всемирный следопыт, 1928 № 06 - [37]
Но веселая Суй-Ват-Аыи не была единственным магнитом, который притягивал Димшу к маленькой юрте на лесной опушке у реки.
Несколько дней назад Мань-Пыг приехал в село, чтобы попросить Димшу сопровождать его в дальнюю поездку на реку Сакв. Цель этой поездки вогул; открыл лишь под большим секретом. В поселке Я-Сунт-Пауль жил старик Хатанг, у которого была дочь. Эту девушку Мань-Пыг хочет взять к себе в юрту, а теперь он с отцом едет в Я-Сунт-Пауль поговорить о выкупе за невесту.
Димша с радостью согласился ехать с товарищем, и в настоящее время они: все трое были в пути. В Я-Сунт-Пауль не оказалось старика Хатанга. Он кочевал с оленями где-то по нижней Хасово-Яга.
Поэтому они свернули с Сакв и, проехав через озеро Сакыртур, поднялись по Дальмер-Яга. За Вороньей речкой началась горная страна, и путники то поднимались на хребты, то спускались в долины, где гремели не замерзавшие даже в страшные зимние морозы ручьи. Попав в эти места впервые, Димша с большим интересом осматривал окружавший ландшафт.
Около устья Третьей речки они встретили чум оленевода, где узнали, что Хатанг откочевал на верхнюю Хасово-Яга. Ячи решил не останавливаться ночевать в чуме, и они выехали дальше, только заменив своих оленей свежими.
Это было ошибкой, так как еще при выезде начинался ветер, а когда путники достигли речки Писаной Лиственницы, метель разыгралась во-всю. Ветер свистел и завывал вокруг них, бросая в лицо тучи колючей снежной пыли, так что нельзя было открыть глаз.
От ветра не защищали даже малицы[103]). Он находил какую-нибудь щелку и через нее наполнял леденящим холодом всю одежду. Трое людей ожесточенно боролись с бураном, отвоевывая у него каждый шаг.
Снег усилился, и скоро ничего не стало видно уже на расстоянии двух шагов. След заметался тотчас же, как только нога отделялась от снега. Вскоре от укатанной дороги не осталось и следа, а еще через некоторое время и люди, и олени, и нарты начали утопать в рыхлом снегу. Но все равно — вперед! Не останавливаться ни на шаг! Иначе снег заметет, скует, и тогда не выбраться из его цепких лап.
— Потеряли дорогу! — крикнул Ячи, стараясь пересилить рев ветра. — Куда пойдем?
Кругом — ни деревца. На этой высоте растет лишь маленькая полярная березка, да и та погребена теперь под семиметровым слоем снега.
Уже давно никто не сидел на нартах, чтобы не утомлять и без того выбившихся из сил оленей. Полуослепленные люди потеряли всякое направление и, положившись на чутье животных, только старались не отстать и не остаться среди хаоса снега и ветра.
И олени нашли то, что было надо. Внезапно впереди показалось что-то темное, и спустя еще немного времени обессиленные животные упали среди густого ельника, с жадностью хватая снег красными языками. Но их подняли опять, чтобы пройти еще глубже в лес. Здесь, за толстой стеной деревьев, ветра почти не чувствовалось, и только слышно было, как он визжал в вершинах елей.
— Сата[104])! Такая погода! — только и мог вымолвить Ячи. Мань-Пыг и Димша молчали. Они никак не могли притти в себя после этого ужаса бури и только стояли, тупо смотря належавших оленей, которых можно было скорей угадывать, чем видеть среди темноты ночи и леса. После упорной борьбы они не хотели Ни есть, ни пить — только спать.
Чтобы распрячь оленей, потребовалось собрать все последние силы; вскоре животные, встряхиваясь, разбрелись по ельнику. Теперь надо было готовиться спать. Разводить огонь не было нужды, да и кто стал бы поддерживать его, когда все еде стояли на ногах от усталости? Надев поверх малиц парки и гуси[105]), а на ноги тобаки[106]), путники один за другим зарылись в глубокий снег под разлапистыми Ветвями густых елей. Снег хорошо хранит тепло, и Димша узнал этот способ ночевки еще раньше, во время своих охот с вогулами.
К утру буран стих, но зато усилился мороз. Термометр, наверное, показал бы -45°, и треск деревьев раздавался как револьверные выстрелы. Все было затянуто морозным туманом, и поднявшееся над горизонтом солнце просвечивало сквозь него в виде большого оранжевого диска. Воздух был тих и неподвижен, и окружавшее безмолвие не нарушалось ни единым посторонним звуком. Точно все вымерло за прошедшую ночь. Ячи, ходивший на поиски дороги, вернулся к полудню:
— Ну, дорогу нашел. Наверно, Хотанг проложил, только далеко до нее. По глубокому снегу итти придется.
Когда путники выбрались из приютившего их ельника, то увидали себя в глубокой котловине, куда спустились ночью. Если тяжел был спуск, то подъем, хотя бы даже и в тихую погоду, будет не легче. Впереди пошел старик Ячи, проминая оленям дорогу своими широкими лыжами, за ним — Мань-Пыг и Димша. Несмотря на это, олени проваливались выше брюха, и со стороны казалось, что они не идут, а плывут в снегу. Наконец, вершина перевала была достигнута. Отсюда пойдет спуск, а внизу, в долине, виднелся лес, где, по словам Ячи, начиналась дорога.
