Всемирный следопыт, 1928 № 03 - [32]
— Сэр, было необходимо как можно скорее избавиться от них, — ответил он на мои упреки, — туземцы, которые поймали змей, ушли, и было бы опасным оставлять их змей на свободе.
Все же я не мог представить себе, каким образом такое большое количество змей могло поместиться в двух таких маленьких ящиках. Я думал, что, по прибытии на место, из всех змей останется в живых только одна — самая толстая. И в действительности случилось, хотя не так печально, как я предполагал, но все же довольно грустно: из всех змей выжило лишь двенадцать.
Ловушка с тройной репетицией.
Юмористический охотничий рассказ В. Ветова.
Это происходило в 1919 году. Вся РСФСР, а с нею и наш маленький городок, сидела без дрожжей, без спичек, без дров и без сахара. Словом, все переживали продовольственный кризис, и те граждане, у которых были фальшивые челюсти, принуждены были класть свои зубы на полку. Впрочем, и спички, и сахар нам иногда в малом количестве выдавали по карточкам, а насчет дров — исполком распорядился отвести в городском лесу участочек, в котором наши горожане сами рубили сырые осинки. Хоть с трудом, а все же граждане могли достать немножечко того и другого. Одной лишь вещи невозможно было достать, а именно: охотничьих припасов. Если некоторые охотники и выковыривали из патрона военной винтовки немного пороха, то за такие вещи их по головке не гладили.
— Владим Сергев, будем сознательны. Разрушать легче, нежели созидать. Не будем ковырять в военном патроне! — говорил мне Семен Семеныч, когда у меня явилось поползновение добыть немного пороха этим путем.
— Семен Семеныч, больно уж наскучило жить без охоты. К тому же зайцев кушать можно, а за лисью шкуру спекулянты дадут либо мучицы, либо керосина.
— Правильно, Владим Сергев. Вы говорите официальные вещи, но ковырять в военном патроне — это серость с вашей стороны. Зайцóв можно ловить петлями, а лисей — капканами.
— Но ведь у нас с вами нет капканов, Семен Семеныч!
— Неважно… Важно общественное развитие. Ужели мы сами капкана не сделаем? Погодите, Владим Сергев, только снегу побольше навалит, так и с лисами будем!
С этого дня мы занялись изготовлением капканов на лисиц, а снег тем временем все подваливал, да подваливал. Когда же зима установилась окончательно, то под самым нашим городом появились волки. Их было трое — нахальнейших серых зверей. Они словно почувствовали, что в это трудное время людям было не до охоты. Три волка до того обнаглели, что однажды забрались на окраину города и придушили собаку во дворе одного из крайних домов. Я лично видел их следы на огородах близ самого города. Они постоянно шатались вокруг нашего городка, и некоторые наши горожане видели их самих. Волки безобразили. Слухи об их проделках, как всегда, преувеличивались, и дело дошло до того, что многие из наших старожилов больше уже не решались по вечерам выходить за город, охотники же сидели без пороха.
Все это побудило нас с Семеном Семенычем заняться и волчьим вопросом. Мой друг принялся совершенствовать лисьи капканы и, в концe-концов, изобрел хитроумную ловушку тройного действия в полтора пуда весом. На устройство этой штуки пошли железные полозья из-под сломанных саней, старый ухват, кочерга и кусок ржавого кровельного железа. Местный кузнец Гаврила Комаров (по прозвищу «Бронзовый») помог нам в этом деле своим горном и наковальней. При его помощи мы сработали пружины дьявольской силы и две страшные зубастые скобы. Когда штука была совсем закончена, Семен Семеныч любовно оглядел ее и сказал:
— Ну и ловушка! Сработали на ять! Уж ежели серый ступит сюда ногой — крышка: не уйти ему нипочем, потому вещь получилась тройного действия. Можно сказать: зверобойная штука с тройной репетицией: она сразу и лапу зажмет, и по башке кочергой огреет, и бревном сверху задавит. Одно слово — зверобой, а не капкан.
Изобретение моего друга на самом деле имело самый жуткий вид. Все так было устроено и прилажено, что волку стоило лишь чуть коснуться лапой большой круглой пластины, чтоб она тотчас же соскакивала с крючочка и повертывалась на оси. При этом с треском распрямлялись сильные пружины, и две зазубренные скобы с зловещим щелканьем моментально захлопывались. Одновременно срывалась с крючочка и приходила в действие оттянутая на пружине кочерга, долженствующая с размаха стукнуть волка по морде. В тот же миг натягивалась веревочка, протянутая к тяжелому бревну. Срываясь с упора, бревно должно было превратить в лепешку попавшегося волка.
Все это было придумано не зря, ибо мы с Семеном Семенычем знали, что волки, попадающиеся в обыкновенные капканы, нередко себе отгрызают завязшую лапу и уходят на трех ногах. Изобретение моего друга исключало такую возможность. Оно действовало наверняка.
Семеныч сиял. Я был в восторге, и мы горячо принялись за выслеживание нахальных волков.
Целыми днями ходили мы по волчьим следам, стараясь определить их постоянные переходы. Через неделю мы выяснили, что их штаб-квартира находится в лесу, недалеко от деревни Болотовки. Отсюда они чуть не ежедневно ходили на добычу, почти всегда держась одного и того же маршрута — через городской лес. Там в одном месте у них был постоянный переход, а именно — у опушки, где волки всякий раз выходили на свой старый след и некоторое время шли этим следом мимо корявой березы. При этом они шли друг за другом гуськом, след в след, и каждый раз аккуратно ступали лапами в свои прежние старые лунки, так что казалось, будто здесь проходил всего один волк вместо трех.
