Всемирная история. Том 15. Эпоха просвещения - [16]

Отношение между крестьянами и помещиками прямо и непосредственно не регулировалось законодательствами Петра. Однако предпринятая им крупная финансовая реформа введения «подушной» подати способствовала ухудшению юридического положения крепостного крестьянства вслед-ствии смешения его с холопами в один класс помещичьих подданных.

Когда Петр приказал произвести перепись населения для обложения его подушной податью, то переписчики вносили в списки только крестьян, ибо холопы по прежнему положению не подлежали обложению.

Однако Петр хотел всех привлечь к государственному «тяглу» и в 1720 году он указал Сенату: «Понеже я слышу что в нынешних переписях пишут только одних крестьян, а людей дворовых и прочих не пишут... того ради ныне подтвердите указом, чтоб всех писали помещики своих поданных, какого они звания ни есть».

Подушная подать была положена одинаково на крестьян и холопов. Ключевский писал: «Холопство, как особое юридическое состояние, свободное от государственных повинностей, исчезло, слившись с крепостным крестьянством в один класс крепостных людей, которых господам было предоставлено устроять и эксплуатировать экономически по своему усмотрению».

В то же время С.Пушкарев утверждает, что Петр сам не сочувствовал крайнему развитию крепостного права, дошедшего до продажи отдельных людей «как скотов», но не принял действенных мер для его ограничения.

В 1721 году он издал указ, который констатировал, что «крестьян и деловых и дворовых людей мелкое шляхетство продает врознь — кто похочет купить — как скотов, чего во всем свете не водится и отчего немалый вопль бывает», — «И его царское величество приказал оную продажу людям пресечь»; но затем уже следовала оговорка: «А ежели невозможно того будет пресечь, то хотя б по нужде и продавали целыми фамилиями или семьями — а не порознь».

Сознавая важное значение коммерции и промышленности в жизни государства, Петр всячески старался поднять активность и социальный уровень русского торгово-промыш-ленного класса. Учредив выборные городские магистраты для управления городами, Петр хотел также, чтобы русс к не ремесленники по образцу западноевропейских организовались в цехи (необходимо отметить, что в Европе в но время уже шла борьба с цеховой системой).

Согласно регламенту главного магистрата «каждое художество и ремесло свои особливые цунфты (то есть цехи) и над оными альдерманов (старших) имеет».

Впрочем, цеховая организация не должна была носить принудительный характер. Согласно указу о цехах 1722 года, в цехи надлежало «писать ремеслеников, которые похотят, а неволею не принуждать».

Однако попытка Петра насадить в России самоуправление и цеховой строй не увенчалась успехом.

И одной из причин, замедлявших подъем и развитие городского класса, было именно государственное «тягло» — тяжесть податей, а также обязательное несение служб и no

li инностей, лежавших на городском населении.

Петр, как отмечает С.Пушкарев, понимал это, и указом 1722 года попытался освободить посадских людей от казенной службы: «...впредь к пошлинным, кабацким, соляным и другим сборам, и к счету и отдаче денежной казны из посадских людей не выбирать, и которые ныне у таких дел — по окончании года уволить. А быть у таких сборов у больших главными командирами из отставных офицеров, а у меньших унтер-офицеров и рядовым солдатам... а к ним команду выбирать из магистрата из раскольников и бородачей в целовальники».

Однако очень скоро обнаружилось, что набрать для таких служб нужное количество отставных офицеров и солдат, раскольников и «бородачей» оказалось невозможным, и посадские люди снова были привлечены к службам, от которых их освободило только Городовское положение 1785 года.

ГОСУДАРСТВЕННЫЕ ФИНАНСЫ.

ПРОМЫШЛЕННОСТЬ И СЕЛЬСКОЕ ХОЗЯЙСТВО

Постоянная и настоятельная нужда в деньгах на военные расходы побудила Петра изыскивать все новые и новые источники государственных доходов.

К его услугам явились так называемые «прибыльщики», которые подавали царю предложения относительно возможности новых налогов. И вот, начиная с 1704 года, являются один за другим бесконечный ряд новых налогов: мельничный, банный, погребной, пчелиный, с бороды, с раскольников, с извозчиков, с постоялых дворов, с найма домов, померной, весчий, хомутейный, подуж-ный, шапочный, сапожный, ледокольный, водопойный, трубный с печей, с продажи съестного и другие «мелочные всякие сборы».

Современник Петра Посошков справедливо замечает,

что от этих мелочных сборов — «токмо людям трубация великая».

Критикуя финансовую политику правительства вообще, Посошков пишет: «Айв сборе царского интереса (доходов) не весьма право дается: ибо покушаются с одного вола и по две и по три кожи сдирать, а по истинной правде не могут и единой кожи целою содрать и елико ни нудятся, токмо лоскутья сдирают».

К новым налогам присоединялись казенные монополии. К прежним монополиям (смоле, поташу, ревеню, клею) прибавились новые: соль, табак, мел, деготь, рыбий жир, сало и дубовые гробы.

Рыбные ловли отдавались из казны на откуп, вино продавалось в казенных кабаках. Соляная монополия, как отмечает С.Пушкарев, была особенно тяжела для населения, ибо соль продавалась вдвое дороже подрядной цены.