Всемирная история. Российская империя - [61]

Матушка и сын (Екатерина ІІ и Павел І)

Утром 28 июня 1762 г. супруга российского монарха Петра ІІІ Федоровича (Карла Петера Ульриха фон Шлезвиг-Гольштейн-Готторп) Екатерина Алексеевна (София Августа Фредерика Ангальт-Цербстская) тайно выехала из Петергофа, где находился двор Петра III, в Петербург, а поддержавшие ее попытку государственного переворота братья Орловы одновременно в самом городе подняли на бунт гвардейцев. Заговорщикам очень помог командир Измайловского полка, гетман Украины Кирилл Разумовский. После этого войска двинулись в Петергоф.

Вчерашний император оказался под арестом. Петр III до своего пленения находился в Петергофе и слал жене письма, умоляя простить его, выслать вместе с фавориткой Воронцовой в Голштинию[36], назначить ему пенсию и тому подобное. Когда верные Екатерине войска пришли в Петергоф, он, не сопротивляясь, сдался на милость победителей и вскоре отрекся от престола. Его отвез в поместье Ропша брат фаворита новой государыни и активный участник переворота Алексей Орлов. Там бывший император очень кстати умер при загадочных обстоятельствах. Когда супруг «заболел», Екатерина выслала ему на помощь придворного медика, но почему-то не с лекарствами, а с инструментами для вскрытия.

Как охарактеризовал ее воцарение российский историк-классик Василий Ключевский, «Екатерина совершила двойной захват: отняла власть у мужа и не передала ее сыну, естественному наследнику отца».

Никто особенно не задумывался, позволяла ли некая историческая российская практика престолонаследия или «обычай», чтобы была «государыня», а не «государь». До Петра І никому и в страшном сне не приснилась бы женщина на троне. Но Петр настолько отстранил от вопросов высшей власти тех, кто не при ней, что далее, до времен Александра І, происходил такой кавардак «легитимностей» придворного быта и гвардейских полков, что, кроме политической элиты и поточных фаворитов, никто не мог понять, кто вообще правит империей. И на каких основаниях.

Правили немцы, государственность была бывшая московская, а с 1721 г. – российская. Так кто теперь должен править? Это решали генеалогия, браки и перевороты. Потому как со времен Смуты начала XVII в. российское общество не вмешивалось в процесс формирования высшей власти.

Но некоторые «временщики» были или марионетками, или самодурами, или просто неудачниками. И в историю попадали только успешные, независимо от пола. Уже были Екатерина І, Анна Иоанновна, Елизавета Петровна.

Те аспекты престолонаследия, которые привели к Столетней войне между Англией и Францией, ряду политических кризисов в Англии Тюдоров, войнам Пруссии времен Фридриха Великого против Австрии, в России решались просто: кто захватил власть – тот и царь. Или царица. Побеждала самая сильная личность или самое сильное окружение, то есть самая сильная партия. А партия – это люди.

Захватив власть, Екатерина стремилась утвердиться на троне различными способами. Она щедро вознаградила участников мятежа, но постаралась отдалить их от престола. Ища поддержки дворянства, она оставила в силе Манифест о его вольности. Обращаясь со всеми ласково и доброжелательно, Екатерина успокоила общество, а ум и харизма помогли ей стать настоящей государыней. Для тогдашней России (за исключением «национальных окраин») она была неким подобием Елизаветы І Тюдор для Англии XVI в. Окончательным утверждением ее власти стала пышная коронация в Успенском соборе московского Кремля в 1763 г.

С детства Екатерина II много читала, любила французскую литературу, а ее кумиром стал Вольтер. Придя к власти, она начала с ним переписываться, а еще с д’Аламбером и другими деятелями Просвещения. Общение с философами существенно повлияло на личность Екатерины. Многие из усвоенных ею идей Просвещения вошли в ее программы изменений, превратились в законы. В этих законах в России впервые появилось понятие сословных прав. Несмотря на это, Екатерина оставалась самодержицей с неограниченной властью и первые ее действия еще больше эту власть усилили. Был реформирован Сенат, в Украине ликвидировано гетманство – это укрепило империю. Кроме того, государству отошли церковные земли, и почти миллион монастырских крестьян стали государственными. Церковь окончательно утратила экономические рычаги влияния на политику самодержавия.

Однако благие намерения что-то изменить в лучшую сторону, согласно идеям Запада и Просвещения, в российских реалиях вылились в очень специфическую их редакцию. И если мечтой французских корреспондентов Екатерины было движение к свободам и политическим правам для всех сословий, то «просвещенный абсолютизм» Петербурга, по сути, завершал в России построение феодализма, оппонентом которого было Просвещение. Ведь сословное представительство стало нормой европейских феодальных монархий в XIII–XIV вв. Просвещение предполагало не образование сословий, а, если не отмену их, то уравнение в правах и возможностях. Екатерина же прокладывала маршрут в обратную сторону. Игры с Просвещением быстро заканчивались уже на восприятии возможных реформ в политической и культурной сферах. Примером тому является деятельность Уложенной комиссии