Всемирная история. Древний Рим. Эпоха великих завоеваний - [87]

Важным следствием битвы при Тицине стал массовый переход местных галльских племен на сторону карфагенян. Занимавшие ранее нейтральную, выжидательную позицию вожди кельтов отправили посланцев к Ганнибалу с заверениями в дружбе и обещаниями помощи в борьбе против Рима. «Дело в том, – пишет Полибий, – что, лишь только одержана была победа, все окрестные кельты согласно первоначальному плану спешили предложить карфагенянам свою дружбу, снабдить их припасами и принять участие в походе» (Polyb. III, 66, 7). Так римляне лишились не только территории на левом берегу Пада, но и вооруженного нейтралитета местного населения. Бойи и инсубры, убежденные победой Ганнибала в силе карфагенского войска, не только помогали победителю поставками продовольствия, но и присоединяясь к пунийцам целыми племенными отрядами. Так пунийцы получили практически неисчерпаемый ресурс для пополнения своей армии наемниками и союзниками, не говоря уже о дружеском расположении и всяческом содействии местных жителей. Впрочем, достигнутый успех нуждался в подтверждении и закреплении, поскольку многие из поддержавших Ганнибала кельтских племенных вождей одновременно вели переговоры и с римлянами, желая обезопасить себя на тот случай, если в следующий раз победителями окажутся они.

Бросившись в погоню за отступавшим Сципионом, Ганнибал успел лишь захватить в плен 600 воинов, оставленных для разрушения моста через Пад. Успешное уничтожение переправы дало римскому полководцу фору в несколько дней, позволившую достичь Плаценции и обустроить рядом с колонией мощный лагерь. Ганнибал же, потратив на поиски удобного для переправы места два дня, поднялся вверх по течению реки, где смог соорудить мост. Именно во время переправы на южный берег Пада к карфагенскому полководцу прибыли многочисленные посольства от окрестных кельтских племен, которые он радушно принял, стремясь заручиться поддержкой или хотя бы нейтралитетом племенных вождей. Пока велись переговоры и основная часть пунийской армии переправлялась через Пад, Ганнибал отправил вниз по течению реки конницу во главе с Магоном Баркидом (Liv. XXI, 47, 7). Ее первостепенными задачами, судя по всему, были разведка, определение маршрута движения основной части войска, а также создание угрозы неприятелю в окрестностях его лагеря, чтобы лишить римлян возможности заготавливать фураж и продовольствие. Двинувшись затем вслед за этим передовым отрядом, Ганнибал через два дня подошел к лагерю Сципиона у Плаценции, намереваясь дать римлянам решающее сражение. Для этого пунийский военачальник даже выстроил войска в боевые порядки, рассчитывая, что римский консул решится вывести свое войско на битву. Когда же этого не произошло, Ганнибалу не оставалось ничего иного, кроме как разбить свой лагерь недалеко от римского и выжидать. Карфагенский полководец обосновался на расстоянии шести миль от римского стана согласно Титу Ливию и одной мили с четвертью согласно Полибию (Polyb. III, 66, 11; Liv. XXI, 47, 8). Это решение казалось не худшей тактикой, тем более что пунийцы не испытывали проблем с поставками продовольствия от поддержавших их галлов, тогда как положение римлян было весьма тяжелым, поскольку они не только не получали поддержки извне, но против них могли ополчиться их союзники из галльских племен, находившиеся в их собственном лагере.

Действительно, вскоре после того как Ганнибал встал лагерем у Плаценции, в римском стане вспыхнуло восстание галлов из вспомогательных отрядов. Выждав удобный момент на исходе ночи, когда происходила утренняя смена караула, кельты напали на римскую стражу и, учинив страшную резню, во время которой погибло множество римлян, перебежали к пунийцам. Убитым галлы отсекали головы, по всей видимости, для того, чтобы предоставить их карфагенянам в качестве доказательства реальности бунта. Всего в пунийский лагерь из римского переметнулось около 2 тыс. пехотинцев и чуть менее 200 всадников. Ганнибал принял перебежчиков радушно и, щедро их одарив, отослал в родные племена. Действуя таким образом, пунийский полководец хотел склонить к выступлению против римлян все племена перебежчиков, которым не приходилось рассчитывать на мирные отношения с Римом после того, как воины из их племен массово дезертировали, к тому же убив многих римских воинов (Polyb. III, 67, 1–5; Liv. XXI, 48, 1–2). Одновременно в карфагенский лагерь прибыло посольство от племени бойев, предложившее передать пунийцам пленных римских магистратов, захваченных еще во время боевых действий под Мутиной. Ганнибал, однако, отказался от столь щедрого предложения, оставив пленников бойям, чтобы они могли обменять их на заложников из своего племени, удерживавшихся римлянами (Polyb. III, 67, 6–7).

Мятеж галлов крайне встревожил Сципиона, посчитавшего, что учиненная в римском лагере резня спровоцирует всех местных кельтов к одновременному выступлению против Рима на стороне карфагенян. В такой ситуации нельзя было оставаться на открытом пространстве у Плаценции, где сражение с карфагенской конницей и элефантерией сулило неминуемое поражение. Чтобы не допустить этого, консул решил отвести свою армию в более пригодную для сражения с карфагенянами местность с множеством высоких холмов и горных отрогов Апеннин, расположенную к западу от Плаценции, за правым притоком Пада под названием Требия. Скрытно покинув лагерь уже на следующую после галльского бунта ночь, римский полководец смог практически без потерь переправиться через Требию и встать лагерем на ее левом, западном берегу. Возможно, римляне пошли бы и дальше, однако Сципиона задерживала рана, разбередившаяся во время движения. Едва узнав о выдвижении римлян из лагеря, Ганнибал отправил за ними в погоню вначале нумидийских конников, а затем и всю кавалерию, вслед за которой выдвинулась пехота. Арьегард и обоз римлян от неминуемого истребления и разграбления спасла лишь недисциплинированность нумидийцев, которые, завидев оставленный римский лагерь, принялись рыскать по нему в поисках добычи. Пока преследователи, теряя драгоценное время, жгли палатки и разрушали постройки в покинутом стане, римляне успели закончить переправу через Требию, так что пунийцам удалось убить или захватить в плен лишь нескольких вражеских воинов. Не сумев атаковать римскую армию на марше, Ганнибал направился к Требии, где вновь разбил лагерь неподалеку от римского. В сложившейся ситуации оба военачальника предпочитали выжидать, не предпринимая никаких активных действий. Ганнибал усиливал свое войско за счет прибывавших галльских отрядов, Сципион же ожидал подхода консульской армии Тиберия Семпрония Лонга. Единственным значительным событием, произошедшим за это время, стал переход на сторону карфагенян гарнизона римской крепости Кластидий (современный городок Кастеджо), комендант которой, некий Дазий из Брундизия, был подкуплен суммой в 400 золотых монет. Это был болезненный удар для римлян, поскольку в Кластидии хранились большие запасы зерна, доставшиеся теперь пунийцам. И это обеспечило потребность войска Ганнибала в продовольствии на все время пребывания у Требии, тем более что не прекращались поставки провизии от дружественно настроенных кельтских племен. С захваченными в крепости пленными карфагенский полководец обошелся традиционно мягко, склоняя их к переходу на его сторону (Polyb. III, 68, 1–8; Liv. XXI, 48).