Вселенское эхо разбитого кувшина - [7]

Вдруг, долгожданная, мучающая его мысль проявилась и остановила его постыдное бегство. Галахад отчётливо вспомнил убитого, его бледную кожу, мало напоминающую смуглость тел неверных, которые ему довелось видеть в крестовом походе. Предельно быстрым шагом, на сколько позволяли его годы, рыцарь направился к погибшему, чтобы окончательно подтвердить или развеять свои подозрения.

– Остаётся надеяться, что это неверный.

От одного предположения, что это не так, по спине прошла волна холода. Рыцарь хорошо помнил условия достижения чаши Грааля. Они были известны всем рыцарям Круглого Стола, которые решились на поиски святыни. Одним из важнейших условий отбора лучшего из лучших, было отсутствие пролитой им крови христиан. Редкий воин мог соответствовать этому требованию в условия постоянных междоусобных войн, столкновений и турниров.

Галахад больше не мог ждать. Усилием воли он подавил свою нерешительность и сбросил, словно деревянные колодки, оцепенение, сковавшее его ноги страхом. Приблизившись к убитому, он осторожным движением раскрыл ворот рубахи. В ужасе от увиденного старик отшатнулся и, потеряв равновесие, упал на каменные плиты пола. На шее убитого – висел крест!

– Христианин?! Господи?! Это сын твой – христианин!!!

Собрав последние силы, преодолевая дрожь в теле и слабость в ногах, Галахад встал, чтобы покинуть это ужасное место, но, сильное головокружение вынудило его прислониться к стене.

Сердце бешено стучало в груди, отзываясь острыми, даже болезненными толчками в висках. Увиденное разрушало всё его существо. Рыцарю казалось, что сейчас разверзнутся небеса, раздастся глас божий и от его гнева свод храма обрушится, навсегда скрывая, погребая всё то, что здесь произошло… Время шло, но ничто не нарушало гробовую тишину полуразрушенного храма.

Смятение Галахада было столь велико, что он не заметил одного очевидного факта. Лежащий рядом с ним, мог быть убит каменным львом до того, как в келью с источником вбежал тот забавный молодой человек в зелёной шляпе. Это означало, что прошло очень много времени после убийства правоверного в храме, но ничего при этом не произошло, и гнев божий не обрушился на проклятое место.

– Храм осквернён кровью христианина? Храм осквернён… осквернён… осквернён…

Галахад твердил одно и то же слово, как молитву или заклинание, надеясь, что Господь услышит его и обрушит свой гнев именно на него за то, что он, хранитель Грааля допустил такое кощунство. Чувство собственной вины во всём случившемся, тяготившее его, неожиданно придало сил.

Ясно и отчётливо рыцарь понял, он должен что-то делать. Осмотревшись вокруг, Галахад обнаружил священную Чашу, которую сам оставил возле выхода из зала храма, когда заметил тело убитого. Рыцарь оттолкнулся от стены и тяжёлыми шагами направился к Граалю. Подняв священную реликвию, он крепко прижал её к груди и направился в келью – к источнику вечной жизни.

Оставалось допустить самое страшное и худшее. Грааль осквернён вместе с храмом и потерял свою силу, дающую вечную жизнь. Приблизившись к Последней Черте, Галахад встал на колени, и лапа каменного льва пронеслась над его головой. Рыцарь наклонился вперёд, чтобы коснуться челом пола, и огромная пасть льва лязгнула своими страшными клыками над его согбенной спиной. Ритуал был исполнен. Между лапами зверя открылся вход в келью, а глаза льва блаженно закрылись.

Войдя в небольшое помещение, Галахад сразу направился к источнику. Осторожно зачерпнув воды в Чашу, он, с замиранием сердца, поднёс её к своим губам. Странно, впервые за многие сотни лет он боялся сделать глоток. Может быть, что-то изменилось в Граале? Может быть, он сам изменил своему долгу и нарушил данную им клятву служить богу? Нет. Чаша оставалась прежней, и рыцарь был верен всем своим обещаниям. Однако что-то удерживало его от первого глотка.

Пытаясь понять свои ощущения и переживания, рыцарь присел на стоящую рядом скамью, удерживая Чашу с водой обеими руками. Время шло, но ответа не было. Медленно наклонив Грааль, старик готов был вылить воду на каменный пол кельи, как, вдруг, поймал себя на мысли. Он понял, почему сдерживал себя от первого глотка после случившегося.

Это не были угрызения совести или раскаяния перед богом. Галахада не пугала неизбежная и обязательно мучительная смерть, если окажется, что Грааль утратил святость и стал подобен другим «мёртвым сосудам», которые стояли на огромном столе рядом с источником. По правде, рыцарь давно не боялся смерти, она не пугала его. За последние годы своего пребывания в храме он так редко пил из живительного источника, сохраняющего молодость, что утратил свою великую силу, а терять дряхлость и немощность было не страшно.

Ожидание соперника способного победить его в честном бою и заменить на посту хранителя Чаши, давно казалось ему не реальным, выдуманным самим богом, который был доволен преданностью Галахада. Приняв данный довод, как неоспоримую истину своего одиночества, рыцарь сознательно отказался от вечной силы и молодости.

Сильное тело требовало всего того, что он покинул в том мире, где жили люди, и который он добровольно покинул. Только старость могла дать ему умиротворение и спокойствие. Для достижения этой цели, на протяжении нескольких последних десятилетий Галахад подходил к источнику Грааля только тогда, когда чувствовал слабость, означающую приближение смерти.