Вселенная Ивана Ефремова. Интуиция «Прямого луча» - [11]

Вообще, говоря о школе, Ефремов обращал внимание на краеугольные камни образования: необходимо давать ученикам самое новое, постоянно отбрасывая старое, так как, повторяя устарелые понятия, невозможно обеспечить быстрое движение вперед. Историю мыслитель полагал фокусом познания, справедливо считая, что исключительно на основе глубокого понимания исторических закономерностей возможно реальное планирование будущего. Изучение любого предмета должно начинаться со знакомства с его историей и разбора ошибок, сделанных на пути. Последствия давнишних решений создали настоящую ситуацию, отсюда внимание к процессам в их исторической перспективе. Устойчивая мораль может вырасти в наших условиях только на основе целостного знания.

Напротив, завышенные требования по математике, не нужной подавляющему большинству детей, создают склонность к параноидной психике.

Критерий нормальности — общественное поведение индивида, и тут не нужны заумные дискуссии, считал Ефремов. Равновесие между процессами возбуждения и торможения неизбежно даст благородную личность, у которой сознание и подсознание активно взаимодействуют, а энергия не сковывается комплексами и подавлениями.

Парадокс заключается в том, что необходимо развитие индивидуальности, но не индивидуализма. Нужно понять, что эгоизм — это естественный первобытный инстинкт, а не порождение каких-то сил зла. Усложнение быта ведет к мельчанию переживаний и противостоит богатству духовного мира и тонкости восприятия.

«Воспитание нового человека, — говорит психолог Эвда Наль, — это тонкая работа с индивидуальным анализом и очень осторожным подходом. Перед человеком нового общества встала неизбежная необходимость дисциплины желаний, воли и мысли. Изучение законов природы и общества, его экономики заменило личное желание на осмысленное знание. Когда мы говорим: «Хочу», мы подразумеваем: «Знаю, что так можно» («Туманность Андромеды»). Научиться сдерживать себя, не мешая другим людям, — отправная точка самовоспитания. При отсутствии самоограничения человек выходит за рамки собственных возможностей и срывается в ханжество и изуверство.

Огромная роль на этом сложнейшем пути принадлежит женщине. Ефремов преклонялся перед женским началом. Женщина — вдохновительница и охранительница, и прекрасное всегда более закончено в женщине и отточено в ней сильнее. Восхождение любого общества неизбежно начинается с возвеличивания женщины; там, где женское начало угнетается или уподобляется мужскому, наступает деградация. Галерея «ефремовских женщин», выписанных с великой любовью и уважением, достойна отдельного места в литературоведении. Сильные и веселые, преданные и бесстрашные, такие женщины могут создать вокруг себя пространство, очищающее ноосферу.

Всю богатейшую палитру своих идей Иван Антонович выразил в художественных романах и повестях. Наиболее значимы «Туманность Андромеды», «Лезвие бритвы», «Час быка», «Таис Афинская». Ни до него, ни после, ни один писатель не сводил на уровень художественной литературы столь значительный научно-философский материал и не делал этого столь блестяще.

Ефремов не был обыкновенным популяризатором. Беллетристика сознательно была выбрана им для передачи своих мыслей. Поэтому он не написал обобщающей философской работы, предпочитая на судьбах своих героев наглядно демонстрировать практические аспекты излагаемых воззрений.

Проповедуемая им неразрывность теории и практики сфокусировала в лазерный луч научную работу, писательскую деятельность и собственную личность мыслителя. Достижения его на поприще писателя вполне сопоставимы с его научными успехами.

Еще в 1944 году, после выхода «рассказов о необыкновенном» он удостоился внимания скупого на похвалы Алексея Толстого, назвавшего стиль писателя «холодным и изящным», а также Кассиля и Бажова, который назвал рассказы начинающего писателя «платиной нашей литературы», подразумевая судьбу этого благородного металла, поначалу неоцененного. Чувство формы в произведениях Ефремова великолепно. Летящая полновесная строгость его языка, подобная дорическим колоннам Парфенона, вознесла его книги на вершину литературного Олимпа. Он основал целое направление в научной фантастике, внутри которой нет ему равных по изобразительной силе и глубочайшей идейной убежденности. Он сознательно сломал прежние литературные каноны, как бы повторив этим свой научный подвиг и подтвердив огромную разносторонность своей натуры.

Богатырский рост и сила самого Ефремова находились в полном соответствии с провозглашаемой им каноном красоты. С наиболее любимым его героем — Дар Ветром — его сравнивали друзья, и вряд ли преувеличение было велико. Могучий интеллект и пламенный дух творца породили уникальный слиток человеческой души, вдохновивший и зажегший тысячи сердец по всей нашей планете.

Профессор Витаркананда из «Лезвия бритвы» говорит: «Еще бесконечно много косной, мертвой материи во вселенной. Крохотными ключами и ручейками текут повсюду отдельные Кармы: на земле, на планетах бесчисленных звезд. Эти мелкие капли мысли, воли, совершенствования, ручейки духа стекаются в огромный океан мировой души.