Вселенная Г. Ф. Лавкрафта. Свободные продолжения. Книга 5 [Компиляция, сетевое издание] - [130]

Наши записи показывают, что мистер Джакту прибыл сюда почти год назад, в конце Июня, и уехал в последнюю неделю Августа, задолжав мне недельную арендную плату плюс различные убытки, которые я больше не надеюсь возместить, хотя я написала об этом в посольство Малайзии. В других отношениях он был достойным жильцом, регулярно платил и практически никогда не выходил из своей комнаты, кроме того, чтобы время от времени гулять на заднем дворе или останавливаться у бакалейщика. (Мы нашли невозможным препятствовать тому, чтобы жильцы ели в комнатах).

Моя единственная жалоба состоит в том, что в середине лета вместе с мистером Джакту мог проживать маленький чернокожий ребёнок, оказавшийся с ним без нашего ведома, пока одна из горничных, проходя мимо его комнаты, не услышала, как Джакту поёт ему. Она не узнала язык, но по её предположению это мог быть иврит. (Бедная женщина, к сожалению покинувшая нас, едва могла читать). Когда она в следующий раз прибиралась в комнате, она сказала мне, что мистер Джакту утверждал, что ребенок „его“, и что она ушла, потому что мельком увидела этого ребёнка, смотрящего на неё из ванной. Она сказала, что ребёнок был голым.

Я тогда не рассказывала про это никому, так как считала, что не имею права судить о нравах своих гостей. Во всяком случае, мы больше никогда не видели этого ребёнка, и мы позаботились о том, чтобы его комната стала абсолютно чистой для наших следующих жильцов. Поверьте, мы получили только хорошие отзывы о наших апартаментах. Мы думаем, что они великолепны, и надеемся, что вы согласны с этим, и я также надеюсь, что вы снова будете нашим гостем, когда ещё раз приедете во Флориду».

К сожалению, в следующий раз я приехал во Флориду на похороны своей сестры в конце той зимы.

Теперь я знаю, что она болела большую часть прошлого года, а я и не догадывался. Не могу отделаться от мысли, что так называемые «инциденты» — бессмысленные акты вандализма, направленные против одиноких женщин в районе Южной Флориды, кульминацией которых стали несколько сообщений о нападениях неизвестного бродяги, — возможно, ускорили её смерть.

Когда я приехал сюда с Эллен, чтобы разобраться с вещами сестры и устроить похороны, я намеревался остаться здесь максимум на неделю или две, наблюдая за передачей имущества. И все же я как-то задержался, после того как Эллен уехала. Возможно, меня удержала мысль о той нью-йоркской зиме, которая становилась всё жестче с каждым годом; я просто не мог найти в себе силы, чтобы вернуться.

В конце концов, я не мог заставить себя продать этот дом; если я и попал в ловушку здесь, то смирился с этим. Кроме того, переезд никогда мне особо не нравился; когда я устаю от этой маленькой комнаты — а это бывает — я могу думать о том, куда бы ещё поехать. Я видел весь мир, побывал везде, где хотел. Это простое жилище — теперь мой дом, и я уверен, что он станет моим последним пристанищем.

Календарь на стене говорит мне, что прошло уже почти три месяца с тех пор, как я переехал сюда. Я знаю, что где-то на его оставшихся страницах вы найдёте дату моей смерти.

На прошедшей неделе произошла новая вспышка «инцидентов». Прошлая ночь была самой драматичной из всех. Я могу почти дословно пересказать утренние новости.

Незадолго до полуночи миссис Флоренс Кавана, домохозяйка, живущая в доме № 24 на Алиссум-Террейс, в Южном Принстоне, собиралась закрыть шторы в своей гостиной, когда увидела, что с той стороны окна на неё уставился субъект, которого она описала следующими словами: «огромный негритянский мужчина, с противогазом на лице или в маске для подводного плавания». Миссис Кавана, одетая только в свою ночную рубашку, отскочила от окна и стала звать своего мужа, спящего в соседней комнате, но к тому времени, как он проснулся, негр успел убежать.

Местная полиция поддерживает теорию «подводного снаряжения», поскольку у окна они обнаружили следы, которые мог сделать тяжёлый человек в ластах. Но они не смогли объяснить, зачем кому-то нужно ходить в такой одежде вдалеке от воды.

Новость как обычно заканчивается сообщением, что нам не удаётся найти мистера и миссис Кавана, чтобы взять у них интервью.

Причина, по которой я проявил такой интерес к этому делу — достаточная, во всяком случае, для запоминания вышеуказанных деталей — заключается в том, что я довольно хорошо знаю чету Кавана. Они мои ближайшие соседи.

Назовите это эгоизмом стареющего писателя, если хотите, но почему-то я не могу отделаться от мысли, что вчерашний визитёр искал меня. Эти маленькие зелёные бунгало в темноте выглядят одинаково.

Что ж, ночь ещё не наступила, и у человека в ластах достаточно времени, чтобы исправить свою ошибку.

Я никуда не собираюсь уходить.

Думаю, на самом деле, это будет довольно подходящим концом для писателя типа меня — самому оказаться героем рассказа другого автора.

«Старей вместе со мной; лучшее ещё впереди».

Скажи мне, Говард: как скоро наступит моя очередь увидеть чёрное лицо, прижимающееся к моему окну?