Всего за дюжину мух - [10]

— Умней! — ни секунды не сомневаясь, ответил Вадик. И прогадал. Его ответ, вместо того, чтобы еще больше огорчить филина, имел об «ратное дей-ствие.

Ученый Секретарь и мысли такой не допускал, чтобы кто-то где-то был умнее его. Он усмехнулся снисходительно, мол, ври-ври, а я сделаю вид, что поверю, и продолжил экскурсию.

— Смотри сюда. На этом станке мы подрезаем крылья тем, у кого они есть, и выкручиваем лапы и руки тем, у кого нет крыльев.

Он подождал, пока Вадик проверит острие ножа и покрутит вин «ты, и спросил замогильным голо-сом.

— Тебе уже страшно?

— Нисколько, — уверенно ответит мальчик. Та-кой ответ не очень расстроил самого умного фили-на.

— Вот этот станок придумал я сам! Один! Мне никто не подсказывал! Чудо современной техни-ки! — хвастал он. — Тем, кого мы отправ «ляем на особо важные задания, здесь завязываем язык. А тем, кто не хочет отвечать на наши вопросы, — он искоса взглянул на Вадика, — да «же самым упор-ным, мы развязываем язык. Правда, — доверитель-но, как лучшему другу, шепнул филин, — ни то, ни другое у нас пока не получалось, но, — громко за-кончил он, — после внесения изменений в кон «струкцию и усиления рабочих пружин мы надеем-ся на успех! На тебе и проверим. Ну что, — замер филин в ожидании, — теперь страшно?

— Нет, — так же уверенно ответил Вадик, осмат-ривая грозное при «способление.

— Хм, хм… Я вижу, ты проявляешь интерес к современной техни «ке? — спросил Ученый Секре-тарь. Его авторское честолюбие ждало чьей-либо заинтересованности, а еще лучше восхищения или хотя бы похва «лы. — Изучаешь?

— Ищу недостатки.

— Зря стараешься. Их нет! — самоуверенно зая-вил Ученый Секре «тарь. Все, кто что-нибудь дела-ет сам, думают, что они все делают правильно.

— А почему не работает? — огорошил вопросом Вадик.

— А ты знаешь?

— Знаю.

— Скажи, а? — попросил Ученый Секретарь.

— Не скажу. Сам думай. Где мне с тобой, таким умным равняться? — издевался мальчик.

— Ну и ладно, — обиделся филин. — Не очень-то и надо, — проворчал он, отворачиваясь, но тут же вновь попросил. — Ну хоть один?

— Один можно, — уступил Вадик. — Один — это совсем пустяк.

— Ну, говори, — от нетерпения Ученый Секре-тарь раскрыл клюв и заглядывал мальчику в рот.

Вадик о чем-то задумался и не замечал нетер-пения филина, а когда Ученый Секретарь, устав от ожидания, решился тронуть мальчи «ка за рукав, Вадик встрепенулся и ответил.

— Я скажу, скажу… но не сейчас, — разочаровал он филина. — Мне надо отдохнуть с дороги, под-крепиться и набраться сил. У вас тут вообще-то принято обедать?

— Принято! Очень даже принято! — радостно от-ветил Ученый Секре «тарь. — Каждый понедельник!

— Принесите мне обед.

— Сегодня вторник, — напомнил филин.

— Все равно несите, — требовал Вадик, — или проводите в вашу столовую.

— Сегодня не принято.

— И что, мне теперь всю неделю прикажете си-деть голодным? — во «змущался он.

— Сожалею, что вынужден огорчать тебя, но, увы, это так, — ска «зал Ученый Секретарь.

— Вот как здесь встречают гостей!

— Ты не гость, — вежливо напомнил Ученый Секретарь. В его пла «ны не входило портить с мальчиком сложившиеся хорошие отношения. — Ты пленник.

— Все равно! — настаивал Вадик. — И пленников кормить надо! И пленники умирают от голода!

— У нас не умирают, если ведут себя хорошо, — тонко намекал филин. — Тот, у кого хорошо рабо-тает язык, не оставит без работы и свой желудок.

— Уходи! — рассердился Вадик. Ему захотелось побыть одному. — Ни «чего я тебе не скажу. И нико-гда твоя машина, — он пнул по чуду со «временной техники, — не завяжет ни одного языка и не развя-жет ни одного даже самого простого узелка. А лучше я ее вообще сломаю! — и он решительно схватил за ножку стола, намереваясь вырвать ее.

— Не надо, — взмолился Ученый Секретарь, гру-дью вставая на пу «ти мальчика. — Не говори больше ни слова, только не ломай! Это же труд! Я ломал голову, придумывал. Мой труд ты можешь не це-нить — твое право. Во многих головах крепко си-дит убеждение — все что не лопатой и не кувалдой — все не труд, а увлечение, которое мо «жно ценить, а можно и не ценить, можно оплачивать, а можно и не оплачивать. — Ученый Секретарь перевел ды-хание и продолжил. — Но ты эту машину строил? Нет, ее другие строили! Для чего? Чтобы ты при «шел и так просто, от одной обиды на меня свел на нет весь их труд? Я виноват перед тобою. Чем? Не знаю. Но раз ты сердишься, значит, по-твоему, я виноват. Я согласен. Но остальные чем виноваты? Почему? По какому праву ты проявляешь неува-жение к их труду? Себя, се «бя поставь на их место! — требовал филин. — Как тебе понравится, ес «ли с тобой так же обойдутся? Молчишь? Молчать — оно проще. С мол «чаливого и спросу меньше. Это ты, я вижу, хорошо усвоил. Удобная позиция. Ух, как я молчунов не люблю! Вся подлость на земле от них. Конечно, ты устал. Для тебя сегодняшний день — большое потрясение. Я понимаю, я принесу тебе обед. Свой отдам, — объяснил он мальчику, удивленно вскинувшему глаза. — Только не про-болтайся, что тебя кор «мили. Знаешь, у нас оч-чень строгие порядки. А как иначе? Жить-то всем хо-чется, — закончил филин свою длинную речь.