Всегда говори «Да!» - [22]

– Почему нет?

– Ага, зайти куда-нибудь выпить? О да, было бы просто отлично. Прийти домой, пропахнув каким-нибудь ликером.

Хантер повернулся, чтобы видеть ее лицо. Эбби заметила, что он, ничуть не смутившись, подогнул под себя ногу.

– Дай угадаю: у Уоррена были двойные стандарты в том, что касалось выпивки.

– У него были двойные стандарты во многом. Выпивка, друзья, деньги. У меня почти год ушел на то, чтобы забить кладовку так, чтобы он не заметил, что я забираю часть денег.

– Я представить себе такого не мог, – сказал он.

– Эй, успокойся. Что было, то было. – Она махнула рукой, прогоняя воспоминания.

– Но целый год планировать свой уход…

– Я хотела подготовиться. Приехать в Нью-Йорк с Уорреном было очень трудным решением, и посмотри, как все обернулось. В этот раз я решила семь раз отмерить, как говорится.

К счастью, к ним подошла официантка, невольно лишив Хантера возможности высказать свое мнение. Он посмотрел в меню.

– Ты не возражаешь? – спросил он, указывая на меню.

– Заказывай на свое усмотрение, – произнесла Эбби.

Официантка приняла заказ и ушла.

– Впечатляюще, – заметила Эбби. – Ты узнал о винах от своего отца или от небезызвестного Рейнальдо?

– Ни от того ни от другого. Меня всему этому научила владелица небольшой гостиницы в долине Напа. Я снимал фестиваль вина, а она предложила мне помощь в моем исследовании.

– Она. То есть мы вернулись к твоей маленькой черной записной книжке?

– Почему ты решила, что ее имя в моей книжке?

– А оно там есть?

Его улыбка подтвердила ее догадку.

– Рейнальдо был так себе поваром, – сказал Хантер чуть позже. Он опять начал возиться со своей камерой, откручивая и снимая крышку объектива, потом опять возвращая ее на место. – У него постоянно подгорали макароны и сыр.

– Звучит не очень…

– Моя мать наняла его не для того, чтобы он готовил.

– Ничего не понимаю… – Эбби еле выдавила из себя это предложение.

Хантер ведь не намекал на то, о чем подумала Эбби? Разве он не говорил, что его мать была больна?

– Он заставлял ее смеяться, – ответил Хантер, и Эбби с облегчением вздохнула. – Он флиртовал с ней, говорил ей какие-то неприличные вещи, например называл ее «Сеньора Сексимама». Глупо, я понимаю, но она каждый раз хохотала. – Его взгляд стал задумчивым. – Я думаю, что именно это я запомнил больше всего. Ее смех. В любом случае, – продолжил Хантер, – она наняла Рейнальдо больше даже для того, чтобы посмеяться и расслабиться.

– А твой отец не возражал?

– Мой отец хохотал вместе с ней. Они вдвоем очень много смеялись до этого…

Неожиданно заинтересовавшись своей линзой, Хантер так и не закончил фразу. Да в этом и не было необходимости. Эбби хотелось пожать ему руку, но момент был упущен. Принесли их заказ. Официант аккуратно поставил напитки на стол. Хантер передал Эбби бокал:

– Знаешь, а ведь ты никогда не говорила о том, где жила до переезда в Нью-Йорк.

– Скенектади, – ответила она.

– Думала когда-нибудь о том, чтобы вернуться туда?

– Зачем? Ради родителей? – Она покачала головой. – Возможно, если бы речь шла только о моей маме. Но пока там есть еще и отчим, я предпочту жить на улице. – Она практически это и делала.

– Плохой парень?

– Помнишь, я тебе как-то говорила, что у нас с мамой у обеих очень плохой вкус в отношении мужчин.

Хантер кивнул.

– Но из нас двоих мой вкус все же получше. По крайней мере, я могу сослаться на то, что была слишком молодой и мало что знала. А мама? Не понимаю, почему она так поступает. Разве что одного урока было недостаточно. – Эбби начала нервно гладить подлокотник дивана. Кто знает, что заставило ее мать связаться с таким ничтожеством? Страх остаться одной? – Он как раз и был причиной, почему я сбежала с Уорреном сразу после окончания школы.

– Он что?..

– Ох нет! – Она затрясла головой. Аарон был буяном, но, слава богу, он не был монстром. – Знаешь ведь поговорку «Розги пожалеешь – испортишь ребенка». Так вот, он в нее свято верил. Особенно когда я что-то делала не так или жаловалась на что-то. К счастью для меня, я привыкла к его настроению. Хороший навык. Очень мне пригодился, когда я жила с Уорреном.

– Но не каждый же мужчина будет требовать, чтобы ты ходила на цыпочках, Эбби.

– То же самое мне сказали и консультанты.

– Так они же правы.

– Может быть.

Правы они были или нет, не имело значения. Эбби не собиралась проверять их теорию и опять к кому-нибудь привязываться. Она сделала глоток вина. Темно-красная жидкость была богатой на вкус и сухой.

– Послушай только, вчера вечером я тебе говорила, что нам не обязательно следовать принципу «зуб за зуб». И вот, пожалуйста, мы сидим здесь и обмениваемся печальными историями. Сначала Рейнальдо, теперь вот мой отчим, – произнесла она. – Не знаю как ты, а я уже устала быть такой депрессивной. День слишком чудесен для этого. Я бы лучше поделилась какими-нибудь приятными историями.

– Например?

– Ну, например, куда бы ты хотел поехать, где еще не был?

– Скенектади.

Она шутливо пнула его ногу.

– Я же серьезно! А ты?

– Хороший вопрос. – Эбби сделала еще один глоток.

– Я никогда не был в Антарктике, – сказал он.

– Ты хочешь поехать на Южный полюс?

– А почему бы нет? В одном из фотоальбомов моего отца я видел фотографии корабля Эрнеста Шеклтона «Эндьюранс». Он высаживался там в начале двадцатого века. Контраст между белоснежными айсбергами и серым небом был таким гнетущим, но одновременно и впечатляющим. Я бы с удовольствием сделал более современную серию черно-белых снимков.