Всегда есть подвох! - [69]

Получив разрешение, Улимор Харвенкус подбежал к телу фонарщика. Из его груди торчала секира.

— Я попробую, — предупредил он и повернулся к книгочею спиной. — Только развяжи меня.

Марк судорожно потянул за концы веревки, которой были связанны руки Харвенкуса. — Сделайте что-нибудь. Так не должно быть.

— Мы люди вообще понятия не имеем, как должно быть…

Освободившись от оков, Улимор со знанием дела, осторожно вытащил секиру из груди Нэльса. Алая змейка крови вылезла из-под рубашки и предательски поползла на черный мрамор. Длинноносый лекарь посмотрел на свои руки. Бронзовые кончики пальцев не давали ему покоя. Исцелению можно научиться любому, но не каждый из обученных сможет воспользоваться знанием. Чистое сердце, чистые помыслы, 'чистые руки' — вот залог успеха целителя. Улимор Харвенкус не обладал ни одной из составляющих перечисленных выше.

— Я попробую, — повторил Харвенкус и приложил ладони к закрытой ране.

Белое свечение вырвалось из его руки, но погасло дойдя до испачканных бронзой пальцев. Улимор не сдался, он попробовал снова.

Снова. И снова. Снова и снова.

Тот же эффект.

Тогда, переполненный решимости длинноносый лекарь закатал рукава, обнажив два широких золотых браслета. Скрестив запястья, Улимор сделал несколько резких движений, разжигая искру между металлом. Чирк. Чирк. Вспыхнула искра и сразу погасла.

— Ну, давай же, — отчаялся Улимор Харвенкус.

Сейчас его движения не были четкими, он что есть силы, тер золотые браслеты друг о друга, пытаясь выжечь спасительную силу.

Опять и опять.

Но, увы…

— Я не могу, — разочаровался Улимор.

— Почему? — Заметался Марк.

— Я не могу лечить с такими руками. Я не могу лечить…

— Попробуйте ещё раз!

Улимор Харвенкус предпринял ещё несколько попыток. И тут небольшой слепящий шар вырвался из золотых браслетов и по ладони лекаря направился к груди фонарщика. Ольга и Марк в надежде затаили дыхание.

Борьба за их спинами продолжалась.

А свет в фонаре становился все бледнее и бледнее.

Заранее почувствовав неудачу, Улимор опустил голову. Дойдя до кончиков пальцев длинноносого лекаря спасительный шар, лопнул как мыльный пузырь и, выкрав последнюю надежду, исчез во тьме.

— Не выходит. Я не могу этого сделать.

— Попытайтесь ещё, — взмолилась Ольга.

— Я не могу! Не-мо-гу.

Свет фонаря угас. Наступила ночь.

Поднялся сильный ветер.

Мгновение тишины и во тьме зеленым светом вспыхнули глаза Нумбиса. Рядом с инквизитором появился ещё один. Четыре полоски красного цвета вырывались из прорезей черной маски Джуса Хомицида — служителя загробного мира.

Каждый раз, когда в отдельном пространстве, намечается не единственная смерть, на месте преступления, будь-то поле боя или зона карантина, всегда появляются двое: Инквизитор Паук и Инквизитор Волк. Маски животных являются тотемами стражей закона, и олицетворяют черты характера их обладателей. Нумбис, словно вожак переправляет стаи умерших в загробный мир, в то время как Джус Хомицид, как паук плетет свое царство из душ ушедших раньше намеченного срока.

Бытует мнение, будто душу можно увидеть. Но здесь, зримой оболочкой обладают лишь призраки, а у души есть звук и прикосновение — тихий шепот и мороз по коже.

Ощутив незримое присутствие в отчаянии покинувших этот мир, сказочные жители и сами были готовы исчезнуть. Невыносимый холод окутал присутствующих на овальной площади смерти.

— Это конец, — шепнул кто-то высокому эльфу.

И узнал он голос отца своего, погибшего защищая Белую Башню. И возгордился высокий эльф, что не умрет от скуки, а погибнет, защищая то, во что многие перестали верить.

Но это случится не сегодня.

Ярким бликом рассеяла тьму приближающаяся конница. Въезжая через главные ворота, по большой дороге, к площади направлялся конвой и возглавлял его, советник Карл. Шаг за шагом, выстукивала грозный ритм, приглашая за собой солнце, наступала королевская стража. Тени медленно рассеивались, достойно проигрывая голубому небу. Белые начищенные доспехи с горловиной в виде крыльев, сияли в солнечном свете. Джус Хомицид отвернулся ослепленный внезапным появлением рыцарей короля и, не боясь прослыть трусом, легко оставил своего напарника объяснятся самому.

— Я найду ее первым, — словно бросив ворох листьев, шепнул Хомицид и исчез в собственной тени.

Приклонив колено, инквизитор Нумбис жестом руки поприветствовал королевского советника.

— Я говорю, от имени наместника Эспара. Лица неприкасаемого, чья воля да будет исполнена, — громогласно разнесся голос советника Карла. — Не допустимы действия ваши!

— Я лишь выполняю, то к чему призван, хоть и давно, но все же не вами, — гордо заговорил Нумбис, ещё ниже склоняя голову. Быть учтивым сейчас, его обязывал закон. — Хранители Силы, после получения реликвий немедленно должны быть доставлены в магистериум. И вы об этом знаете…

Королевский советник был коренастым старичком, с длинной белоснежной бородой и густыми седыми бровями. Он лихо соскочил с белоснежного коня, и растворились тени под его ногами.

— Мне известно, о намерении Серой Баронессы заполучить все реликвии силы. Но не забывай о праве первой опеки над хранителями, — Карл подошел к инквизитору, который если встанет с колена будет выше его головы на две, и огляделся. — Король не сделал этого, но и баронесса не успела.