Всегда есть подвох! - [24]

— Зашибитлз! — удивилась Маша. — А зачем столько дверей?

— Эта комната была построенная самой первой. Она основанная. Отсюда можно попасть в любую другую.

— Что прямо в любую другую комнату этой гостиницы?

Улимор привычно прокрутил черный ус.

— Я имел в виду любую другую.

Маше идея эта понравилась. — Что, прямо в любую существующую комнату?

— Совершенно точно. Отсюда и желание магистериума закрыть эту гостиницу. Понимаешь, на сколько, это может быть опасно.

— А что, собираешься ты на работу, открыл нужную дверь и уже там. Открыл другую, и уже дома. Очень удобно.

— На самом деле, всегда есть подвох. Правильно?

Маша улыбнулась. Так любил говорить ее дедушка. Улыбка быстро сошла с лица. Девушка вспомнила, что сегодня в двенадцать его похороны и ей обязательно нужно там быть.

— А сколько время сейчас?

Улимор посмотрел на часы. — Половина двенадцатого.

— Капец! — Как обычно выругалась девушка. — Я же опаздываю. Сегодня похороны моего деда. Как отсюда выйти? — Маша обвела взглядом многочисленные двери.

— О, мне очень жаль, — понимающе произнес Улимор. — Скажи куда тебе нужно, а я покажу дверь.

Маша пожала плечами. — Не знаю. Домой. Нет, может сразу на кладбище.

— Ты проснулась! Наконец, — донесся звонкий голос и через секунду Машу заключили в дружеские объятия. Рыжий книгочей широко улыбался. — Слушай эта гостиницы настоящая находка. За те дни, что ты проспала, я кого только здесь не встретил. Столько магии в одном месте. Удивительно, что магистериум не закрыл ее. Они убеждают всех, что магии нет. Но тут ее столько! Пойдем, я покажу тебе троллей.

— Троллей? Марк, давай не сейчас, — произнесла Маша, как вдруг на нее будто в очередной раз вылили ведро воды. — Подожди-ка. Сколько дней я проспала?

— Почти неделю, — ответил книгочей.

— Шесть дней, — уточнил Улимор.

Маша плюхнулась на стоявшее рядом с окном кресло.

— Как шесть?

— На борьбу с недугом у тебя ушло много сил, понадобилось несколько дней, что бы их восстановить. — Объяснил господин Харвенкус.

— Если так, то это значит… — тихо произнесла Маша.

— Ты опоздала на похороны своего деда? — Догадавшись, произнес Улимор.

— Причем на неделю, — если бы Маша была одна, то скорее всего она возмущенно вскрикнула, ибо терпеть не могла, когда что-либо выходило из-под ее контроля.

— Как это так? — Удивился Марк и подошел к той, которую уже считал своим другом. — Что же ты раньше не сказала?

— Когда Марк?

Книгочей виновато поджал губы.

— Ну да верно. Сожалею, что так получилось.

Маша вдруг рассердилась. — Конечно, в моем положении только и остается что сожалеть! Причем обо всем. Можно начинать, прямо с моего рождения. Капец какой-то…

Марк и Улимор переглянулись. Было ясно, что девушке тяжело и навряд ли, хоть одно из устных утешений облегчит ее боль. Маша встала и подошла к окну. За мутными стеклами в уютном дворе росло большое дерево. Ветки тихо перешептывались, печально свисая до самой земли.

- 'Какое большое' — подумала девушка.

Дерево медленно увядало, и ни один из известных способов не мог его спасти.

В комнату тихо вошли Нэльс и Ольга. Фонарщик хотел что-то произнести, но книгочей кивком остановил его.

Несколько минут в комнате царила скорбная тишина. Никто кроме хозяйки этого безмолвия не решался его нарушить.

Маша еще какое-то время смотрела на большое дерево, но потом повернулась и оглядела всех присутствующих. Девушка ни когда не относилась к числу тех людей, для которых результатом шага вперед являлся, увесистый пинок в зад. Но очень часто именно серьезные промахи, которые она совершала, стремительно продвигали ее жизнь вперед.

— Ладно. Есть вещи, которые невозможно исправить. — Она вздохнула и обратилась к длинноносому лекарю. — Я, пожалуй, должна сказать вам спасибо. Да и тебе Нэльс тоже.

Фонарщик учтиво поклонился.

— Спасибо вам. Если будет что-то, что бы я смогла для вас сделать, то… легко. — Девушка убрала с лица красную прядь и посмотрела на фонарщика. — Не люблю быть кому-то должна.

Марк улыбнулся и почесал подбородок.

— Говоришь так, будто прощаешься. Но не уверен, что мы четверо скоро расстанемся. Давай мы с тобой пойдем.

Девушка посмотрела на книгочея. — Куда?

— Это ничего, что ты опоздала на похороны своего деда. Такие уж были обстоятельства. А мы прямо сейчас, пойдем на его могилу. Главное ведь то, что ты помнишь.

— Я тоже его помню, — вдруг произнесла блондинка. — Твой дед был хорошим человеком, хоть и сумасшедшим немного. Правда я маленькой была, когда его последний раз видела.

Маша усмехнулась.

— Да я и сама была маленькой.

— Есть вещи, которые нельзя изменить, — повторил Улимор. — Если решили идти, скажите куда, а я открою вам дверью.

Маша кивнула. — Хорошо, я буду рада, если вы все со мной пойдете. Так веселее будет. На кладбище все-таки идем, — отшутилась она.

— Договорились, — согласился Нэльс. Хотя его совсем не устраивала перспектива разгуливания по городу, зная, что за ними будит охотиться безжалостный монстр. Но он был солидарен с чувствами первого хранителя и уважал ее права. — Идемте собирать вещи.

Марк и Ольга вылетели из комнаты, громко хлопнув дверью.

— Маш, останься здесь. Я принесу твой рюкзак, — произнес Нэльс и вышел за остальными.